поводу Парамонова все вскрылось уже после его отъезда домой, – продолжал Дулов. – Пришла повестка в суд, а его уж и след простыл.
– В суде были?
– Да. Те отфутболили в местную автоинспекцию. А там молчат, «ничего не знаем, никого не помним».
– Сам Парамонов ничего об этом не сказал?
– Никому ни слова.
– Чем он занимался?
– Механик гаража. Прекрасный, надо сказать, механик. Поставил на «Волгу» Зотова карбюратор «Фиата» – теперь летает, как спутник, шепотом дает полтораста километров.
– Как? – удивился Славин. – Почему шепотом?
– Тихо, без натуги.
– А что, хорошее определение – шепотом, – согласился Славин, – очень точно передает легкий и ненатужный набор скорости. Так, это – понятно. А по поводу здешних разведчиков ЦРУ вам что-нибудь известно? Ни к кому из наших не подкрадываются?
– Есть тут один занятный персонаж. Джон Глэбб, коммерсант, так сказать. С ним довольно часто видится Зотов.
– Кто?
– Андрей Андреевич Зотов, инженер-корабел, я же говорил вам. Я его предупреждал, что Глэбб, возможно, связан со службами, но он только посмеялся: «Ваша работа такая, в каждом видеть црушника».
– Правильно посмеялся. А как человек? Претензий у вас к нему нет?
– Нет. Рубит сплеча, бранится, но – убежден – честен.
– Бранится по поводу чего?
– По поводу того, что мы все браним – с разной только мерой громкости: и разгильдяйство наше, и перестраховку, и леность, и раздутые штаты, и бюрократство.
– Правдолюбец? – вспомнив Дмитрия Степанова, усмехнулся Славин.
– Вы вкладываете в это слово негативный смысл?
– А можно? – удивился Славин. – Кстати, кто следит за своевременностью поставок в Нагонию?
– Зотов. Здесь, в Луисбурге, наши суда, следующие в Нагонию, запасаются на весь рейс: там же ничего нет, порты практически демонтированы колонизаторами.
– Он давно здесь?
– Третий год. Последние семь месяцев один живет. Жена улетела в Москву. Недавно сам летал в Москву.
– Она что, здешний климат не выдержала?
– Нет, не в этом дело… Что-то у них сломалось, кажется.
– Как бы установить, с каким рейсом Зотов вернулся?
– Проще простого. Два рейса в неделю, пятница и вторник…
– А почему не вторник и пятница? – поинтересовался Славин. Он любил тесты, это помогало ему понять реакцию собеседника: иному толкуешь битый час, а он – как дерево, а на другого стоит только посмотреть, и по глазам видно – понял.
– Потому что пятница более верная точка отсчета, – ответил Дулов, – за нею идут дни отдыха.
– Теннисные корты, кстати, у вас есть?
– В «Хилтоне».
– А где же там? Я что-то и не заметил.
– В подвале. Там кондиционер, прекрасное покрытие.
– Играете?
