мы брали его на номера… Одна минута, сэр…
Метрдотель снял трубку телефона, набрал цифру «три», спросил:
– Луиш, скажите, Белью уже кончил работать? Им интересуется гость из…
– Шестьсот седьмого, – подсказал Славин, расслабившись, чтобы не так чувствовалась его устремленная напряженность.
– Из шестьсот седьмого. Понятно, Луиш. А когда он заступает на смену? В восемь? Спасибо.
Метр положил трубку:
– Этот Белью заступит на работу в восемь утра, сэр, очень сожалею…
– Тогда я попрошу вас поднять ко мне бутылку шампанского…
– Какой сорт? Сладкое? Или «брют»?
– Все равно, только – русское.
– Но с американской этикеткой, если позволите, сэр; красные делают «брют» для Штатов.
– Жаль, что с американской этикеткой…
– Я попробую поискать в наших погребах, сэр. Русские сменили этикетку, они теперь называют свое шампанское как-то иначе, не хотят ссориться с французами. Я сам спущусь в погреб, сэр…
– Благодарю, это очень любезно с вашей стороны… И, пожалуйста, отправьте наверх бутылку русской водки.
– Да, сэр. «Смирноф»?
– Нет, именно русской.
– «Столичная» или «Казачок»?
– «Казачок»? Я не знаю такой водки. Видимо, «Кубанская»?
– Вы прекрасно разбираетесь в русских водках, сэр, именно «Кубанская»! Я пришлю к вам боя через десять минут.
«А вот теперь надо замотивировать поездку, – стремительно думал Славин, поднимаясь в номер. – Я стану флиртовать с Пилар и повезу ее домой. А потом заеду в посольство и возьму фотографии. И в восемь часов встречу Белью. Ей-богу, это он писал. Я запрошу Москву сегодня же, что им известно об этом Белью. Дай бог, чтобы они там знали о нем хоть самую малость. И если этот Белью говорит по-русски, и если это он писал нам, и если он опознает по фото того, кого американцы вербовали в номере, я завтра днем улечу в Москву и все будет кончено».
Константинов
С заведующим отделом МИДа Ереминым было условлено встретиться в полдень, в Новоарбатском ресторане.
В свое время Константинов оппонировал Ивану Яковлевичу на защите кандидатской диссертации по теме «Национально-освободительное движение на Африканском континенте и акции стран НАТО». Юрист-международник, Константинов, с присущей ему дотошностью, поставил перед Ереминым сорок семь вопросов: он привык требовать точности и от себя и от окружающих во всем, мелочей для него не существовало. На этом они и сдружились; Еремин отложил защиту на месяц, но прошел зато блестяще – ни одного черного шара.
…Константинов приехал в ресторан на десять минут раньше, заказал два бульона с пирожками, узнал, хороши ли сегодня котлеты по-киевски, и сказал, чтобы кофе заварили двойной.
– А что из напитков? – спросил официант. – Коньячок? Или водочки выпьем, есть «Посольская».
– Из
