церковнической галактики»? [52].
Протестуя против варварского морения священнослужителей голодом, Коттон Мэзер все же должен был признать: в свое ходатайство об их содержании он мастерски вплел некоторые суждения, «которые могли представить пасторов более достойными людьми, чем, возможно, кое-кто из них являлся» [53]. Даже при избытке духовников огромное количество проповедей оставались посредственными. Хватало и спящих прихожан на церковных скамьях. Пуританин был чрезвычайно чуток, невероятно внимателен, невротично бдителен в том, что касалось состояния его души, – однако не обязательно оставался таковым в церкви. Некоторые будут «сидеть и спать на самой лучшей проповеди в мире», – клокотал Инкриз Мэзер [54]. Без сомнений, кое-кто дремал и во время этого его выступления в 1682 году (справедливости ради отметим, что у новоанглийского фермера, вероятно, просто не было лучшей возможности поспать). Мэри Роулендсон, чей рассказ о пребывании в индейском плену в 1675 году наделал много шума по всей Новой Англии, периодически клевала носом во время проповедей собственного мужа.
Через два месяца после вступления в должность Сэмюэл Пэррис жаловался на вялость своих прихожан, не демонстрировавших должных чувств. Они «без толку перешептывались, клевали носом и всхрапывали» [55]. Отметив «бессмысленно блуждающие взгляды», он не упомянул, однако, об ореховой скорлупе, сыпавшейся с хоров, о паясничанье на лестницах, о плевках, смехе, флирте и вырезанных на скамьях надписях; о тычках локтями под ребра, пинках коленом под зад и периодических ударах в нос; одна женщина как-то уселась на колени соседа, который отказался подвинуться на скамье. Новоанглийский молельный дом был местом благопристойным, но оживленным. Той весной Марта Кэрриер грубо толкнула посреди псалма двенадцатилетнюю девочку. Именно в церкви вы узнавали, почему у вашей сестры глаза распухли от слез и что пойман пират, а в Андовере убили льва. Служба, главное событие недели, была средоточием социальной и духовной жизни. Будучи единственным средством регулярного общения, она выполняла также просветительскую и журналистскую функции. В среднем за жизнь прихожанин в Новой Англии прослушивал около пятнадцати тысяч часов проповедей [56]. Редко (если когда-либо вообще) случалось, чтобы столько людей буквально думали в унисон. Многие делали записи. Многие потом долго обсуждали услышанные наставления. Отголоски произнесенного Пэррисом с кафедры еще несколько недель витали в воздухе. Его слушали. Но необязательно так жадно, чтобы не заметить метку дьявола под языком у зевнувшего на соседней лавке соседа.
Сэмюэл Пэррис впервые проповедовал в Салеме в ноябре 1689 года. Приехал в деревню он с весьма скромным пасторским опытом [57]. Он родился в Англии в 1653 году, а большую часть юности провел на Барбадосе: Пэррисы были процветающими плантаторами. Хотя когда-то, возможно, он и выбрал пасторство своей профессией – Сэмюэл несколько лет посещал Гарвард, но бросил учебу в 1673 году из-за смерти отца, – его корни
