це концов, легкие освободились от воды, и я смог полностью наполнить их воздухом. Вдох длился и длился, я не мог остановиться, мне казалось, что я превратился в легкий бумажный фонарик с тонкими стенками.
Затем меня опять скрутил приступ кашля, я сжался в спазме, захрипел, закашлялся, отплевываясь от собравшейся в горле мокроты. Из легких вышли последние остатки воды, и я с всхлипом втянул живительный воздух.
Ох, как он был прекрасен! Какое чудесное яство и сладость! То чувство, когда тебя вдруг лишили обыденной, незаметной вещи, которая проходит в фоне мимо твоего сознания в рутине жизни, а потом получаешь эту возможность обратно. Я обессилено растянулся во весь рост и бездумно уставился вверх.
Какое-то время я просто лежал вот так, радуясь жизни и смотря в потолок. Потом мое сознание постепенно стало замечать отдельные вещи. Вокруг не ночь и не день, а ровный полумрак. Надо мной нет ни солнца, ни звезд, ни облаков. Окружающий зеленоватый полумрак перетекал во тьму высоко вверху.
Постепенно в такое бездумное "здесь и сейчас" стали подмешиваться воспоминания. Ограр, сражение, таинственная река Силы, в которой я утонул. Я повертел последнюю мысль в голове, опять пришли воспоминания, как вода, пронизанная Силой, заполняет мои легкие, и сознание меркнет.
Где-то неподалеку сорвалась большая капля и громко разбилась о стоячую воду. Звук резко разнесся, отразился эхом. Я опять вдохнул, выдохнул. Прислушался к себе.
Нет, жив. Живой! Еще поживем, – мысленно утвердился я.
Я зашевелился, с трудом задвигал руками и ногами. Раз живой, то надо что-то делать, куда-то идти. Еще миг и уже начал двигаться более осмыслено, сумел приподняться и опереться на трясущиеся руки, поднял голову, присмотрелся к тому, что меня окружало.
Глаза привыкли к полумраку, и я различил каменные стены в десятке чжан от себя, которые уносились вверх и терялись где-то высоко вверху. Пещера. Она явно была нерукотворной и образовалась в толще природного камня.
Где-то до высоты человеческого роста, стены пещеры были гладкие, как будто долго-долго омывались водой. А выше уже шла грубая каменная поверхность, уходящая уступами вверх.
Совсем высоко я заметил темные провалы ходов, ведущие вглубь горы. Рядом стены были хаотически иссечены глубокими отметинами, как будто нанесенные гигантскими когтями. Кое-где я различал огромные темные пятна, похожие на следы копоти, как после сильного пожара. Учитывая размеры пятен и в целом пещеры, пламя было просто ужасающим.
Зеленоватый свет, разгонявший тьму в полумрак, исходил от светящихся грибов, которые усеивали большинство уступов и щелей на стенах. Эти природные светильники привлекли мое внимание. Грибы не росли поодиночке, а всегда семейством штук из пяти. Большие развесистые шляпки, тонкие длинные ножки, изгибавшиеся под тяжестью своих головных уборов.
Шляпки случайным образом усеивали более темные пятна, похожие на кляксы, которые тоже светились, но немного тусклее, чем остальное тело гриба. В целом свет шел от всего гриба, без исключения.
Все то время, что я обозревал открывшиеся передо мной мрачные красоты, я провел на карачках, при этом руки мои, на которые я опирался, погрузились в серый песок, что широкой полосой шел до самых стен пещеры.
Я потряс головой, стремительно приходя в себя. Предпринял следующее усилие и выпрямился в полный рост. Покачнулся, переступил на непослушных ногах, но все же устоял и не завалился обратно в песок.
Силы стремительно возвращались. Я уже более уверено оглянулся вокруг. Огромная пещера, свод которой терялся высоко вверху. Серый песок под ногами. Я пошевелил пальцами ног с налипшими песчинками. Вода чуть сильнее накатила на берег и плеснула холодом на голые ступни. Сапоги я как-то умудрился потерять.
Кожу ожгло заключенной в воде энергией. Я перешел на духовное зрение и присмотрелся. Пещера сразу наполнилась ярким светом, шедшим от реки. Концентрация Силы была неимоверно плотной, что делало эту подземную воду ценным культивационным ресурсом.
Если начать разливать ее по склянкам и сбывать оптом по сходной цене, то можно сказочно обогатиться, – рассеяно подумалось мне.
Затем я более серьезно остановился на этой мысли и задумчиво потер подбородок, – Если найти дорогу наверх и с этим вернуться домой, то в Жемчужных облаках спишут все мои чудачества, включая все будущие. Я уже посмотрел вокруг другим, более алчным взором и, не сдержавшись, потер ладони.
Пещера, в которой я оказался, была очень большой, ее противоположный край терялся вдали, за плещущейся водой. Река разливалась здесь в подземное озеро. Вдалеке, наверное, где-то в центре этого водоема из воды поднимался остров. Отсюда было сложно сказать, что именно на нем находится. Виднелись какие-то холмы, напоминавшие большого неведомого зверя.
Вдруг мой взгляд зацепился за что-то темное, плывущее
