все же я надеялась на шутку.
Адриан тихо фыркнул.
– Вернемся к нашему разговору.
– Да что говорить?! Варила я себе спокойно зелья, кто ж знал, что инквизиторы заявятся, и у меня рука дрогнет…
– Прости, мне, кажется, послышалось. Ты что делала?
– Зелья, говорю, варила магические, что не понятного? А тут котелок взорвался, а потом эта тюрьма стеклянная, ну, а потом пол рухнул, и я здесь.
Во время моего сумбурного монолога лицо Адриана все больше вытягивалось.
– Я уже думала надо всем этим, и у меня только одно предположение.
– И какое же оно?
– Стихийный портал, иной вариант вряд ли можно найти.
– Портал, значит. Зелья, значит, – медленно проговорил он, смотря куда-то в сторону.
– Слушай, у тебя такое лицо, будто ты раздумываешь над тем, из какой я душеведки сбежала. А я, между прочим, правду толкую. Ай, не хочешь ― не верь. Хотя стихийники – редкое явление, понять тебя можно. Так, ладно, и так долго здесь у тебя прохлаждаюсь, лучше скажи: моего папу к вам не забрасывало случайно?
– Нет, а что, должно? – с мученическим видом уточнил он.
– Да откуда мне ж знать. Святые зелья, неужели все-таки его забрала инквизиция? Так, огонек, то есть, Адриан, где тут у тебя инофон, мне нужно связаться с отцом. Свой, как ты, должно быть, уже понял, я дома оставила, а то бы сразу с папой связалась. А он беспокоится, точно тебе говорю, а если папочка беспокоится, у-у-у-у, лучше всем прятаться.
– Ино что?
– Инофон. Ты что, о таком артефакте первый раз услышал? Из какой пещеры ты вылез?
Адриан вдруг устало потер лицо, настолько устало, что мне стало внезапно его жалко, и я даже привстала, чтобы подойти и обнять беднягу. Но вот он отнимает руку от лица, и его взгляд, холодный, настороженный и какой-то по опасному темный, заставляет меня рухнуть обратно на попу и тяжело сглотнуть, вжавшись в спинку стула.
– Ад-риан? Ты чего? Ну, прости, ляпнула лишнего про пещеру, но я ж не со зла. Чего сразу взглядом препарировать. Ик. Молчу!
Мужчина молча, но с очень неприятным скрежетом отодвинул стул с другой стороны стола и как-то тяжело на него опустился. Двумя ладонями провел от висков к затылку по мягким волосам и тихо, жутковато так тихо, попросил:
– А теперь еще раз, Ульяна, и подробно: как, когда и при каких обстоятельствах ты оказалась у меня дома. Потому что то, что ты говоришь, со стороны звучит до крайности абсурдно. Если бы я не чувствовал, что ты говоришь правду, да еще так искренне, подумал, что ты действительно сбежала из психушки и каким-то образом наткнулась на мой дом. Но поблизости, вот беда, никаких больниц для психов нет.
– Ты говоришь странные вещи. Больниц для психов? Психушка?
– Я говорю странные вещи? Занимательно. Психушка ― по-твоему душеведка. И если отречь абсурдность твоих слов и хоть капельку в них поверить, то ты свалилась на меня из другого мира, а это уже проблема почище несанкционированного проникновения в чужое жилище.
Ик.
