style="font-size:15px;"> Но тут же вспоминаю его же слова про то, что паника не лучший советчик в любом деле. Поэтому я прекращаю бесполезные попытки выбраться из стального захвата и замираю. Пытаюсь успокоиться и расслабиться.
– Что за ритуал, для которого я тебе так нужна? – произношу чуть спокойнее.
Хотя спокойствие и он уже сами по себе вещи несовместимые. Сложно быть спокойной тогда, когда ты ненавидишь кого-то всей душой, а твое тело между тем трясет от непонятной тягучей жажды его прикосновений.
Как ни обидно самой себе в этом признаваться.
Жарче, теснее, глубже… Хочу так, что практически растерял весь контроль. Содрать одежду. Войти. Хочу, хочу, хочу…
Черт, это же совсем не мои мысли. Это… он что, впускает меня в свою голову?
Или у меня начинается нервный припадок?
Комната, из которой я сбежала, разрушена до основания. И теперь я метаюсь по ней, словно загнанный в ловушку зверь. Зверь, который пойдет на все, чтобы вернуть то, что принадлежит ему и что он жаждет настолько сильно, что готов убивать, крушить, ломать… Он пойдет на все, чтобы вернуть… Потому что он не сможет жить… потому что…
Губы Демида начинают скользить по моей шее, прикусывают мочку уха.
– Я никогда бы не допустил, чтобы с тобой что-то случилось, Ульяна, – шепчет он, опаляя горячим дыханием, – никогда…
Его щетина слегка покалывает кожу, губы жадно целуют все, что попадается им на пути. Волосы, скулы, лоб. Аромат хвои дурманит и вызывает ощущение правильности происходящего. Потому что, когда так пахнет, априори не может происходить ничего плохого.
– Демид, что за ритуал? Возможно, если ты расскажешь, я соглашусь участвовать в нем добровольно.
Он ласкает меня так умело, что мысли начинают запутываться, а сознание притупляться.
Хочу тебя, хочу, чтобы поцеловала, хочу, лю…
Но тут же в голове звучит другой голос, перекрывающий остальное.
– Ульяна, двадцать метров к северу…Рядом с обрывом… Новый портал… Ты сможешь пройти, он нет.
И понимание, возникшее из ниоткуда, что теперь, если захочу, я смогу перемещаться в пространстве почти мгновенно. Как может сам Демид, как мог… Валентин-Кощей, которого я убила, особенно не раздумывая над моралью, и тем самым невольно забрала себе все, или часть, его силы.
Я не понимаю пока всю технологию. Я приказываю своему телу двигаться, но оно не может этого сделать, потому что Демид прижимает меня к земле. Тогда я мысленно рисую в своем воображении портал над обрывом и говорю, что хочу оказаться там.
Снова ничего, а ладони Демида уже поглаживают мою грудь через ткань. Так, что между ног все начинает гореть и тянуть.
Я пытаюсь снова.
На этот раз я представляю не движение к порталу, а саму конечную цель. Будто я уже там нахожусь. Я уже возле него.
И едва я так делаю, как все вокруг меня резко приходит в движение и изменяется.
Исчезает поляна, окруженная деревьями, и я больше
