сделал смешную физиономию и сложил ладони перед собой.
– Больной, вернее, симулянт, пойдите-ка из кабинета.
– Хотите я перед вами брошусь на колени прямо на пол?
Рита тихонько захихикала.
– Нет! Нет. Будет вам больничный, только идите скорее прочь.
Инга стала оформлять больничный. Крапивин глядел на неё.
– Инга Сергеевна, я знал, что вы золотой человек. И потрясающая женщина. Я вам куплю коробку конфет. Как я мог забыть.
– Нет. Это взятка.
– А давайте прогуляемся после работы.
– Вы совсем спятили, Крапивин? У меня муж и дочь.
Во время перерыва Инга вышла во двор поликлиники, где курили сотрудники. Она подошла к курящей Рите и попросила у неё сигарету. Инга курила последний раз во время дня рождения подруги пять лет назад, когда сильно выпила. Погода стояла жаркая. Было лето.
– Дурак этот Крапивин, – сказала Рита.
Инга подумала.
– Возможно. Но он весёлый.
– Бабы любят таких балагуров, потом локти кусают.
– Твой балагур был?
Инга вспомнила, что Рита была в разводе.
– Ещё тот, пока быт не заел. Потом ему скучно стало и начал он гулять. И мне иногда доставалось.
– Бил?
– Бывало прикладывался.
– Сволочь. А кем он был у тебя? Я забыла.
– Водитель.
Георгий муж Ирины был тоже водителем. А у неё муж был учёный. Ей повезло в отличие от подруг. Ей достался муж интеллигент. Или «повезло»?
В выходной день Инга приехала к маме в Реутов. Ольга Степановна жила одна в двухкомнатной квартире с сыном Степаном, которому было тридцать пять лет. Степан был редкостным чудаком. Он никогда не был женат и два года нигде не работал. Мама ещё трудилась. Она была терапевтом и направила дочь по своим стопам. Папа умер пять лет назад. Он был рабочим на заводе и хорошо выпивал, так хорошо, что еле-еле дотянул до пятидесяти лет.
Степана дома не было. Инга и Ольга Степановна пили чай с печеньем на кухне.
– Мам, я хотела с тобой поделиться личным, очень личным, – нерешительно начала Инга.
Ольга Степановна сразу почуяла неладное.
– Что-то случилось у вас? Вы поссорились с Юрой?
– Нет, нет. Мам, просто он меня не замечает уже два года.
– Как не замечает?
– Просто. У нас не было ничего в постели очень долго.
Ольга Степановна несколько остыла.
– Постель. Как это мелко. Он налево не ходит?
– Я думаю нет. Он всё время отдаёт своей науке.
– Какой молодец, умничка. А ей, видишь ли, в постели мужа не хватает. Баловство всё это. Я бы радовалась, если мой дурак не лез ко мне в постели. Как это было противно. Страшно вспомнить.
– Мам, это всё-таки папа.
– Для тебя папа, а для меня крест чугунный.
