генерал-губернатор Туркестана, генерал фон Кауфман133, своей властью запретил вывоз товара. То ли синьор Адамоли вовремя не уладил все формальности, то ли мой отец не смог быстро связаться с министерством в Петербурге из‐за того, что в Ташкенте в то время еще не было телеграфа, – во всяком случае, личинки гусениц в свое время вылупились из яиц, и в ящиках все ожило и зашевелилось. Когда наконец из Петербурга пришел приказ отменить запрет на вывоз, ящики, распространявшие чудовищное зловоние, уже были сожжены по распоряжению генерал-губернатора.
Так бесславно, из‐за идиотских русских бюрократических процедур, закончилось смелое и полезное начинание, обернувшись тяжелейшими финансовыми потерями для отцовской фирмы. Ведь российское правительство даже не подумало о том, чтобы возместить ей убытки, причиной которых стала вопиющая некомпетентность его ташкентского представителя.
Ко всем прочим злоключениям на обратном пути, в киргизской степи, караван подвергся нападению бандитствующих кочевников, и в бою погиб один из членов экспедиции. И какими бы тяжелыми ни были материальные потери – отец принял их со спокойной душой, но трагическую смерть одного из своих служащих он до конца жизни не мог себе простить134.
Единственным положительным результатом этой экспедиции были подарки азиатских владык, которые синьор Адамоли в силу sacro egoismo italiano135 счел своей личной неделимой собственностью и увез с собой на родину136. Для нас, детей, стало незабываемым событием – разглядывать эти сокровища Востока: шелковые наряды, драгоценное оружие, богатые седла, украшенные бирюзой башмаки с высокими каблуками и многое другое.
Подъем экономической жизни в 60‐е годы обусловил необходимость создания частных акционерных банков. Отцовская фирма дважды принимала в этом участие: при создании Московского учетного банка137 и Русского для внешней торговли банка в Петербурге138.
Тем временем отец все лучше понимал, что будущее в России принадлежит промышленности. Поскольку он уже приобрел большой опыт в этой области в связи с сахарным бизнесом, для его торгового дома сам по себе (в продолжение табачной торговли в Петербурге) напрашивался вопрос о приобретении табачных фабрик «Лаферм» в Петербурге и Варшаве, а затем и в Дрездене, а в рамках расширения торговли красителями его московского отделения – о покупке красильни Франца Рабенека в Болшеве под Москвой139.
В работе этих двух предприятий я удостоился чести принимать участие еще при жизни отца. Поэтому ниже я еще раз вернусь к данной теме.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ШКОЛЬНАЯ УЧЕБА В ДРЕЗДЕНЕ. 1874–1879
17. Переезд в Дрезден
Хотя отца тянуло в родные места, на Рейн, он все же избрал местом нашего немецкого пристанища Дрезден, потому что его фирма приобрела дрезденскую сигаретную фабрику «Лаферм».
В Москве дела должны были вести мой зять Георг
Кауфман Константин Петрович фон (1818–1882) – генерал-губернатор Туркестана (1867–1882).
О проблемах, с которыми столкнулись экспедиции за греной, см.:
священного итальянского эгоизма (
Мемуарист не учитывает, что Дж. Адамоли подносил богатые дары ханам (см.:
Штукен и Шпис были членами правления Московского учетного банка. Он был основан в 1870 г. фирмами «Вогау», «Шпис и Штукен» и «Кноп». См.: Отчет о действиях Московского учетного банка за 1871 г. М., 1872.
Русский для внешней торговли банк был основан банками и фирмами, такими как «Е. М. Мейер и К°», «Маас и К°», «Скараманга и К°», «Штукен и Шпис», и О. Э. Гинцбургом.
Компанию Франца Рабенека Роберт Шпис и Вильгельм Штукен купили у Й. Э. Рабенека в 1868 г. Акционерами были Франц Рабенек, Г. Ф. Рабенек, Вильгельм Штукен и Роберт Шпис. Основной капитал: 500 000 руб., на предприятии были заняты 240 рабочих. В 1903 г., по завершении деятельности Георга Шписа, оборот составлял 2 241 800 руб. при штате в 525 работников. См.: Устав Товарищества Франца Рабенека. М., 1892; Исторический архив города Москвы. Ф. 16. Оп. 23. Д. 52761; Ф. 54. Оп. 166. Д. 1, 101; Ф. 17. Оп. 77. Д. 3791.
