союзник, призванный самими Бэтфортами, стражами города, не побоявшимися в одиночку восстать против несправедливости бургомистра. Командующая Эльга не единожды доказывала преданность городу, а также всем его жителям. Не чуравшаяся осуждать деяния знати, множество раз она вступалась за обычных бродячих нищенок из Собачьей или Крысиной улицы, а значит, пришло время вчерашней черни напомнить, кем некогда они были и чему их учили. Настал час платить по старым счетам.
Бывалые валькирии, осевшие на севере доживать свой век, как при параде в лучшей стали и броне, которая многим уже была мала, костяком шли впереди. Их запал и жажда крови поутихла за года. Судя по пожарам и огням, разгоравшимся во всех частях города, начатая ими бойня давно уже закончилась, а значит, настал час переговоров. Ведь, несмотря на всю злость и ненависть к знати, сейчас в рядах ополчения плечом к плечу стояли матери и дочки, а за спинами их, гордо сжимая в руках луки и копья, двигались мужчины. Деды, отцы и сыновья не побоявшиеся восстать против несправедливости вместе с сильнейшими этого мира бесстрашно двигались вперёд. И именно последних, своих мужчин, женщинам требовалось уберечь от ненужных смертей и жертв.
Полуразрушенный мост, восстановленный на скорую руку, встретил толпу массой заваленных искорёженных тел. У многих отсутствовали конечности, до костей были обожжены тела и лица.
Вот он – ужас прямого столкновения воительницы и ведьмы стихии огня. Броня павших вплавилась в обгоревшие тела, а их мечи, став подобием кандалов, растеклись по рукам и ногам мертвецов. «Проклятие жидкого металла», – увидев раз, большинство незащищённых от магических атак людей запоминало его эффект на всю жизнь. Ведь не ожогами страшно оно, а эффектом ожившего жидкого сплава, просачивающегося в плоть и растекающегося по всему телу. Высшие ведьмы при помощи одной лишь капли стали могли убить человека, а здесь, глядя на искорёженные, скорченные тела, ветераны десятков битв сразу заметили «любительницу».
– Брунхильда постаралась… – сплюнув на землю, произнесла одна из соратниц Хельги.
У сожжённых обвалившихся деревянных ворот из последних сил сражались зверолюди и остатки Тэтэнковского гарнизона, защищавшего восточные врата. Их бой больше походил на бодание, а сами женщины, уставшие и обескровленные, на толкавшихся сельских пьянчуг, перед схваткой окунувшихся в бочке с кровавым киселём.
– Бабоньки! – радостно воскликнула младшая Ваф Штольцгер, молодая воительница, не претендовавшая в знатном роду на какие-либо правящие должности, сама рвалась в свой первый бой. И вот в момент, когда появилась возможность послужить роду, лично вызвалась защищать врата. Она при поддержке нескольких ведьм рассчитывала с лёгкостью отбить стену и повысить свой авторитет в семье. Вот только появление в числе врагов Брунхильды Бэтфорт ни она, ни её подчинённые не ожидали. Как итог – треть прибывших вместе с ней воительниц пали в адских муках, так и не вступив в бой. Словно чудовище из северных сказаний, Брунхильда в одиночку сражалась сразу против трёх наёмных ведьм Штольцгеров, умудряясь при этом наносить точечные удары по их воительницам.
В конце концов, опыт и численный перевес Штольцгерских наёмниц всё же взял своё. Потеряв в воздухе одну, они сумели обуздать сырую мощь Бьянки, но та в очередной раз использовала грязный приём: спикировав с неба в ряды воительниц, Брунхильда, прикрываясь телами стражниц, принялась кромсать тех в рукопашной, нанося своими заклятиями чудовищный урон не только врагу, но и союзникам.
– Вы чьи будете? – глядя, как из-за спин, облачённых в сталь, выныривают крестьянки и разношёрстная чернь, с настороженностью спросила Ваф. Вслед за чем отдала последним уцелевшим приказ об отступлении со стен.
– Тэтэнковские мы. Ваф Штольцгер, прикажи своим людям бросить оружие, хватит на сегодня крови… – обратилась к испуганной молодой воительнице Хельга.
Ваф нервничала, постоянно оглядываясь, та подсознательно вместе с последними двумя десятками своих подопечных пятилась по направлению к знатным кварталам, откуда, по её мнению, вот-вот должны были показаться союзные войска.
– Вы же граждане Тэтэнкофа, неужели не видите, кто распахнул ворота вашего города?! Поглядите же, это ведь южные варвары, вчерашние рабы, поднялись против вас! – Всё происходящее в городе в глазах молодой Ваф казалось глупым стечением обстоятельств, случайностью. После победы на руднике, обнаглевшие рабыни возомнили, будто им всё можно, решив захватить доки и врата, рассчитывая на помощь сестёр. «Как бы не так! Если ей удастся переубедить восставших так не вовремя крестьян, она ещё сможет переломить ход этой битвы, а после, когда всё закончится, разобраться и с мятежниками».
– Ваш враг не войска Виг или лордесс, он здесь, в порту и на стенах, наша семья Шт… – гордо выпрямившись, вещала Ваф.
– Семья Штольцгеров, мы слышали, – цокнув языком, перебила ту Хельга. – А ещё мы слышали, что вы, вступив в сговор с родом Тэгеноф, решили сдать Тэтэнкоф принадлежащий по праву графине Кларимонд,
