тью, а попытаться сделать что-то важное, тем более, примеры мне известны. Главное, правильно выбрать цель и идти прямо к ней!
1. Это, как раз, самое начало
Лида машинально берёт кассету из моей руки и не понимающе на неё смотрит.
– Что это? – гневно спрашивает она.
– Всё, что на сегодняшний день является наиболее важным. Здесь аудиозапись, подтверждающая, что вы использовали половые сношения с несовершеннолетним подростком для того, чтобы выжать из него показания и сфабриковать дело против честных людей, самоотверженно работающих на благо нашей советской Родины.
– Что?!
– Кассету можете оставить себе, у меня есть ещё несколько экземпляров. Могу, кстати передать один в горком партии. Вот прямо Ефиму Прохоровичу и передам. Пусть и там узнают, какие методы практикует наша доблестная милиция чтобы дискредитировать честных тружеников и, в частности, майор Баранов.
– Разумеется, – соглашается Ефим Прохорович. – Мы на ближайшем же заседании рассмотрим этот вопрос. Я думаю, первый секретарь проявит большой интерес, если так можно выразиться. А как работает майор Баранов видно и невооружённым глазом. Как птицу. По полёту.
– И в Комитет Государственной Безопасности есть что передать, – забиваю я новый гвоздь в гроб Баранова. – Они уж точно будут восхищены работой коллег из ведомства товарища Щёлокова.
– Товарищ майор! – восклицает Лида. – Это не…
– Пошла вон! – коротко бросает он.
– Но это не может бы…
– Вон! – орёт он и, поискав глазами помощника, добавляет. – Иващук, операцию прекратить. Всем немедленно покинуть здание!
– Ответственные товарищи собираются в выходной день, – гнёт своё Ефим Прохорович, – жертвуют своим личным временем для того, чтобы наградить передовиков советской торговли!
Он достаёт из развороченного портфеля красный вымпел и подаёт его Гусыниной.
– Поздравляю, Любовь Петровна, ваш коллектив признан победителем месячника образцового обслуживания покупателей. Вот при каких обстоятельствах приходится вручать. Но ты-то не виновата. Здесь и директор райпродторга присутствует, но товарищу Баранову всё это глубоко до п*ды. Вы уж простите за прямоту, товарищи. Он нарушает законность и ему всё нипочём. Партбилет положишь! – вдруг резко повышает он голос, – Под суд пойдёшь! Ты не советский милиционер! Ты… ты…
– Оборотень в погонах, – подсказываю я.
– Вот именно! – соглашается Ефим Прохорович. – Оборотень в погонах! Ладно, мы с тобой ещё поговорим. Потом. Иди пока. Займись личным составом, майор.
Если бы нужно было изображать Ефима Прохоровича в кино, то лучше, чем Олег Табаков, его никто бы не исполнил. Я прямо наслаждение получаю, представляя это.
– Мы, конечно всё тщательно проверим, – не говорит, а практически лепечет майор. – И запись прослушаем, но Лейтенант Пирогова, считайте уже уволена. А по результатам проверки, если подтвердится связь с несовершеннолетним…
– Только вот торопиться не нужно – перебивает Ефим. – Начальник должен воспитывать, а не карать. Так что воспитывай. Как только уволишь, кассета сразу в КГБ пойдёт. Понял? Ну вот, иди пока, думай, как дальше жить будешь.
Ну и жук ты, Ефим Прохорович. Ну и проныра. Пропал майор со своей полюбовницей Лидой. Теперь до погоста будет на крючке болтаться. А там, как баблом повяжут, Лидка не нужна станет. Судить никто её не будет. Выпнут под зад и всё. Поедет к родителям в деревню в худшем случае. Хотя на самом деле, это лучшее, что с ней могло бы произойти. Подальше от соблазнов, поближе к коровьему вымени. Глядишь, ещё и человеком станет, замуж выйдет, осчастливит какого-нибудь зоотехника.
– Ну что, – говорит повеселевшая Любовь Петровна, когда майор уходит, – к столу?
Она подходит к двери и кричит:
– Зина, накрывай!
– А ты молодец, – говорит Ефим Прохорович, подходя ко мне. – Ловко всё обставил. Как шахматист. Настоящий гроссмейстер. Не только угрозу отвёл, но ещё и пользу нам принёс. Теперь этот майор… Ну, неважно. Ты мне скажи, ты комсомолец?
– Да, комсомолец.
– Молодец. Надо тебя будет продвинуть по этой линии. Ты общественной деятельностью занимаешься?
– Ага, комсорг школы. Я.
– Вот! – расцветает он. – Молодец! Сразу видно наш человек, настоящий комсомолец.
А вот тут ошибочка. Не ваш я. И не сдал я вас хитрожопых и прожорливых чинуш только из-за Платоныча, да немного из-за тёти Любы. Простая хорошая баба она, не гнилая. А ещё потому, что Лидка сука беспринципная. Нет, не беспринципная, а неразборчивая в средствах и
