вы тут делаете, если до позиций два километра?! Или расстреляю на месте как труса и дезертира.
Я вернул его на землю и стал ждать ответ. Поль сдёрнул с плеча и вскинул ручной пулемёт, а остальные парни – автоматы, направив их на морскую братву. Такой убедительный аргумент заставил всех начать одёргивать форму, приводя её в надлежащий вид, и встать по стойке смирно. Мелкий матросик, немного заикаясь, проговорил: «Господин офицер, мы рады защищать, да не знаем где».
– Что у вас за команда?
– Сводная команда с миноносцев «Буйный» и «Резвый» Черноморского флота: гальванёры, мотористы и механики машинного отделения. Приданы отряду бронеавтомобилей «Руссо-балт». Докладывал старшина первой статьи миноносца «Буйный» Коржушенко Игорь Вячеславович.
– С каких пор имя отчество входит в доклад? Судя по тому, как вы себя ведёте, вы не гальванёры, а гальюнисты и, максимум, что вам можно доверить – это драить палубу. Враг топчет нашу землю. Немцы и австрийцы хозяйничают на захваченных территориях, а вы фронт развалили. Победите врага, тогда и устраивайте революцию. Царь и помещики не способны сделать что-то хорошее для народа, но это наши капиталисты. А бросая фронт, вы хотите, чтобы вас ещё и европейские буржуины запрягли! Те нашего брата вообще за людей считать не будут – мы для них папуасы из очередной колонии. Встали в строй, товарищи матросы. Где ваша часть?
– Нет её, разбили в атаке.
– Дебилы!
– А мы тут причём, что часть разбили?
– Не вы, а те, кто бросил консервные банки на немецкие пушки. Встали в строй и шагом марш за моими людьми.
Сзади за Игорьком топал и бухтел здоровый матрос первой статьи, которого называли Лексей, а фамилия его была Андраченко.
– Говорил тебе, Игорёша, чтобы ты меньше выделывался. Видел же, что офицер! У него на морде написан, как его, слово больно мудрёное…
– Антилект, шо ли?
– Во-во, антилект написан!
– Да, гад, чуть не расстрелял. Я уж, брат Леха, с жизнью попрощался, когда его держиморды на меня свои ружья навели.
Идущий в конце колонны Клык обернулся и буркнул: «Хватит бухтеть, водоплавающие, пока рыло не начистил. Интеллектуалы нашлись».
Моряки замолчали и потопали вслед уходящей к линии фронта колонны жандармов. Так у нас появилась отдельная команда механиков.
Незаметно пролетел месяц, наступили февральские метели – собачье время. Мы квартировались в селе под Луцком. Село было не бедное, но годы войны и постоянные реквизиции продовольствия австрийцами, захватившими эту территорию в 1915 году, сильно подкосили благосостояние жителей. Мужиков в селе не было, жили совсем юнцы и старики. Конечно, у нас в отрядном хозяйстве подрабатывали местные жительницы, стирая и латая солдатское белье, но заработанных на этом грошей для жизни было мало. Ко мне обратилась женщина по имени Юлия, до войны приехавшая из Киева к родителям мужа, да так и застрявшая здесь. У неё была трёхлетняя девочка и сын лет четырнадцати. Муж был рекрутирован
