Тани? Это же просто смешно! Ты – мужчина, ты сто раз мог завести себе кучу детей – с женами или с любовницами. Это для женщин дети – плоды девятимесячных страданий. Поэтому они с ними и носятся, но ты…
– Перестань, я не хочу с тобой об этом говорить! Пусть та боль, которую ты причиняешь другим, отзовется в тебе самой!
Он не ожидал, что слова его так подействуют. Лиля качнулась, как от удара, и лицо ее исказила судорога.
– А мне не больно, нет? – закричала она, прижав к груди руку. – Ты кого-нибудь любил так, как я люблю Илью? Ты знаешь, как я мучаюсь и страдаю? Вы все говорите: оставь его, нужно его забыть! Это смешно, это ерунда, я не могу, не могу, мне больно, и боль эта все сильней! У меня разрывается сердце – всегда, понимаешь? Когда я веду совещание, когда даю интервью журналистам, когда испытываю оргазм с другими мужчинами. Можно разве столько страдать? Мне тогда было семнадцать – на первом курсе, когда он на лекции подсел рядом и попросил лишнюю ручку. С тех пор я не знаю покоя. Смешно, да? Я ходила к гипнотизеру, я крестилась и молилась – все бесполезно!
Ее начало трясти, и Антон испугался.
– Сядь и выпей воды. Успокойся, пожалуйста!
– Я не могу, понимаешь? – зубы ее стучали о стакан. – Бывает любовь от бога, а бывает – от дьявола. Так мне один католический священник сказал. Знаешь, – губы ее тронула слабая улыбка, – я приняла католичество.
Антон не удержался и фыркнул.
– Тогда тебе прямая дорога в монастырь – одним махом решишь все проблемы. С твоей хваткой быть тебе аббатиссой.
– Не зубоскаль, вера – это святое. Ладно, я пошла, ты испортил мне все настроение. Счета клиники, надеюсь, в порядке?
– Это уж вы узнавайте в бухгалтерии, хозяйка, возможно, я между делом пару миллионов баксов и прикарманил.
– Не волнуйся, мне известно обо всем, что творится в клинике, – она поднялась, и лицо ее стало строгим, – кстати, у нас есть строгое правило: персонал, включая главврача, не должен заниматься друг с другом интимом в клинике – это может повредить нашей репутации.
Распахнув перед ней дверь, Антон широко улыбнулся.
– Спи спокойно, аббатиса, твой персонал, на высоте.
Избавившись от Лилианы, он взглянул на часы и решил еще раз сходить в гистологам. Кровотечение у женщины удалось остановить, она имела на руках заключение гистологов о том, что образование в матке – полип. Следовало готовить ее к операции, но Муромцева почему-то грызли сомнения. Он направил соскоб на дополнительное исследование и в ожидании результатов операцию отложил.
Гистологи занимались полученными образцами с самого утра. Это были молодые ребята – лет по двадцать восемь, – муж и жена. Муромцев сам пригласил их работать в клинике и был рад, что сумел настоять на своем, хотя Лилиана долго кричала и возмущалась:
– Ты что, не понимаешь? Для поддержания имиджа нам нужны в штате доктора или хотя бы кандидаты наук! Посмотри, доктор медицинских наук прислал свое резюме.
Антон равнодушно
