прием для тесного круга своих близких друзей и хочу на нем видеть вас с супругой и дочерью.
На какой-то момент Андрей Пантелеймонович даже слегка испугался – на подобное он не рассчитывал, и ему показалось, что он перегнул палку.
– Однако…. Послушайте, мистер Капри, единственное, что я могу обещать, это то, что поговорю с дочерью и постараюсь изложить перед ней все преимущества этого брака. Но вы сами понимаете, что последнее слово за ней, и я даже при всем своем желании ничего не смогу поделать, если она начнет показывать свой характер.
– О, ее характер! Конечно, я предпочел бы, чтобы она сама пошла навстречу желанию моего сына, но, господин Воскобейников, для меня важнее иметь ваше принципиальное согласие, а потом мы решим, как справиться с упрямой девицей. Даете вы мне ваше согласие?
– Даю, – не колеблясь ни минуты, ответил Воскобейников.
Капри поднялся и протянул ему холеную руку.
– Мое приглашение на завтра остается в силе в любом случае, – сказал он, на минуту продлив рукопожатие, – как бы то ни было, мы на месте обдумаем, что делать и придем к обоюдовыгодному решению.
Андрей Пантелеймонович вежливо улыбнулся, показывая, что полностью согласен с миллиардером.
Глава десятая
И опять, ожидая возвращения Воскобейникова, Лилиана металась по кабинету от стенки к стенке, и каждый раз, когда у Гордеева звонил телефон, застывала на месте, глядя на него вопросительным взглядом.
– Пока ничего нового, – невозмутимо отвечал он на ее молчаливый вопрос, – окончательного решения пока нет.
– Если.… Нет, я, наверное, когда-нибудь убью эту девчонку! Если б только дядя Андрей не посмотрел на Ингу и выпорол ее, как следует!
Ючкин не выдержал и, опасливо взглянув на Лилю, поднялся.
– Не хочу вмешиваться в ваши семейные дела, мне, наверное, лучше подождать у себя в номере. Лиля, ты позвони мне, если что-то станет известно.
Она хотела его задержать, но потом раздумала, вспомнив, что Андрей Пантелеймонович хотел сообщить ей какую-то новость.
– Хорошо, Игнатий, побудь у себя, я тебе позвоню.
Феликс наблюдал заплывшими глазками, как они откровенно поцеловались в губы, и вспоминал, как много лет назад Лилиана покорно задирала перед ним юбку в маленькой затхлой комнатушке. Она, очевидно, тоже об этом вспомнила, потому что, проводив Игнатия до двери, скользнула насмешливым взглядом по неподвижной расплывшейся фигуре Гордеева и, упав в кресло, весело положила на стол ноги, демонстрируя голые ляжки.
– Возможно, решение примут только завтра, – глухо произнес он, отводя глаза, – ты тоже можешь пока пойти к себе.
– Ничего, я подожду, – весело ответила Лиля, не меняя позы.
Андрей Пантелеймонович вернулся лишь через два с половиной часа, и новость, которую он привез, огорошила даже Гордеева.
– Возможно, такая настойчивость каким-то
