Михайловна, показывая всем своим видом, что не желает вмешиваться в личные дела родителей своей ученицы. – Да, Лилиана Александровна, я хотела поговорить с вами насчет своей Алины. Мне кажется, что она плохо справляется с работой. Думаю, до конца месяца пусть отработает то, что вы нам уже оплатили, а там вам лучше подыскать настоящих работниц.
Лиля изумилась до крайности.
– Почему вы так считаете? Лично у меня претензий к вашей дочери нет – квартира в порядке. Если ей трудно готовить и убирать, то я подыщу кухарку.
– Да не в этом дело, – учительница слегка помялась, – она у меня просто не очень приспособлена к домашнему хозяйству, понимаете? В прошлый раз Виктория Пантелеймоновна заходила – сделала замечание, что не очень хорошо убрано. Сейчас вот тоже – Алинка спит, а надо бы было встать и подать вам ужин, вы ведь с дороги. В холодильнике-то все есть, все готово, я сама сейчас разогрею…
– Боже, какая ерунда, Лидия Михайловна, дорогая! – Лиля всплеснула руками. – Да моя горничная сейчас все сделает и подаст, сидите, пожалуйста! И на Викторию не обращайте внимания – видели бы вы, что у нее на даче творится, во что она дом превратила с этими своими собаками! Вы поймите, для меня важней всего, чтобы Таня находилась в доброжелательной семейной обстановке, это сейчас самое главное! Она сказала мне по телефону, что обожает вашего внука – это просто прекрасно!
– Ну, не знаю, не знаю, – с сомнением вздохнула Лидия Михайловна и, не удержавшись, зевнула. – Ох, простите, пожалуйста.
Лиля поднялась и с милой улыбкой сказала:
– Это вы меня простите – не даю вам спать. Ладно, пойду поцеловать Таню и тоже лягу. Она уже, наверное, десятый сон видит, но я очень уж соскучилась.
– Ничего, идите, не разбудите – она крепко спит, – Лидия Михайловна тоже поднялась.
Однако, Таня, знавшая, что мать должна нынче приехать, в этот вечер долго ворочалась, засыпая и просыпаясь. Как раз тогда, когда сон окончательно смежил ей веки, Лилиана вошла в спальню и наклонилась над дочерью.
– Мамочка! – руки девочки поднялись, но глаза никак не хотели открываться, и она сонно прошептала: – Мамочка, ты знаешь, ко мне папа приходил! Он такой красивый – он красивее всех на свете!
Руки ее упали, и тут же окончательно нахлынул крепкий сон. Лили, глядя на уснувшую дочь, нежно прошептала:
– Конечно, детка, твой папа лучше и красивее всех на свете. И он к нам вернется.
Давно уже госпоже Лилиане Шумиловой не было так хорошо и спокойно. Возможно, что никогда прежде ей не снились такие приятные сны, как в эту ночь.
Утром следующего дня Лиля поехала на фирму. Пожимая руки встречавшимся ей сотрудникам, она доброжелательно говорила:
– Здравствуйте, здравствуйте. Видите – приехала, и сразу куча вопросов, которые не разрешить в домашней обстановке. Пришлось заехать.
При виде Ильи глаза ее вспыхнули от счастья, но с ним она здороваться не стала.
