в самом сердце ладанного пути. Между IV в. до н. э. и IV в. н. э. Сумгурам был одним из богатейших в мире портов. Надписи в луксорском храме богини Хатшепсуп упоминают о белом ладане «аль-ходжари», привозившемся отсюда и считавшемся лучшим на свете. О нем пишет и Марко Поло в своих путевых заметках [5]. Славился этот ладан даже в Китае.
Была пора, когда китайский порт Цюаньчжоу ежегодно получал почти четыреста фунтов ладана из другого приморского города в Дофаре – Аль-Балида, чья древняя оборонительная стена окружает руины более чем 50 средневековых мечетей. Аль-Балидские развалины еще обширнее сумгурамских; я мысленно воссоздал город таким, каким он был некогда. В Аль-Балиде, крупнейшем поселении, возникшем за 2000 лет до н. э., побывал Марко Поло (1285), дважды посещал его марокканский странник Ибн-Баттута (в 1329 и 1349 гг.). Оба они попали в Аль-Балид и покинули его на кораблях. Через весь Индийский океан дважды приводил китайский флотоводец Чжэн-Хэ в Аль-Балид свои парусники, полные сокровищ, – в 1421-м и 1431-м. Китайца приняли с распростертыми объятиями[8]. Гораздо раньше, на закате X столетия, арабский географ Аль-Мукаддаси, родившийся в Иерусалиме, звал оманские и йеменские гавани «преддверием Китая», а Красное море было известно как Китайское [6]. Плавая в обратном направлении, оманцы из Дофара и других южно-аравийских областей наведывались в Китай начиная с середины VIII в. В более поздние эпохи арабы, населявшие Аравийский полуостров, звали гавань Ачех на северо-западной оконечности Суматры – а это противоположный угол Индийского океана, далекая Ост-Индия, – «вратами, ведущими в Мекку» [7].
Океан и в самом деле казался небольшим.
«Оман – повсюду: в Китае, Индии, в Сингапуре и на Занзибаре», – сказал мне государственный служащий Абдуррахман аль-Салими в оманской столице, Маскате, во время приветственной церемонии. Угощали нас розовой водой, финиками, тягучей липкой халвой и горьким кофе, который сдобрили кардамоном и наливали из бронзового кофейника. На Абдуррахмане были белый тюрбан и дишдаша. Министр религиозных даров и пожертвований, с которым я тоже встретился, носил у пояса кинжал («ханджар»), усыпанный бриллиантами. Это – страна сознательно соблюдаемых традиций – традиций отнюдь не замкнутых, не чуждых окружающей жизни. Напротив: подобные обычаи связаны с мореходным самоощущением целого народа. Оно складывалось тысячелетиями не в отчуждении от всего окружающего мира, но во взаимодействии с ним. Оман служит примером тому, как глобализация наилучшим образом возникает на крепком самобытном фундаменте, способном выстоять под натиском разрушительных коммерческих сил. То, что может с первого взгляда показаться неопытному путешественнику пугающе средневековым, на самом деле отлично вписывается в картину современного мира.
Поездка на северо-восток, из Дофара в Маскат, занимает 12 часов. Ехать нужно по все более плоской местности, безжизненной, усеянной щебнем и обломками лавы, тянущейся вдоль моря и граничащей с южными
Корабли Чжэн-Хэ были боевыми: на них имелись малокалиберные пушки, бомбы и ракеты.
