с унитазами и раковины с зеркалами. Нужно было лишь повернуть за угол, чтобы увидеть всё это.
– …дарим свои жизни. Царствие твое будет явственным и вечным, как боль роженицы и крик новорожденного. Молимся тебе, Чёрная Мать, и перерождаемся вместе с тобой.
Эва торопливо вынул «Этхалсион» из рюкзака. Голоса стихли, сменившись неясным бормотанием, и Эву бросило в холодный пот. Он попытался убедить себя, что реальные люди обязательно закрылись бы, занимайся они чем-нибудь столь странным. Неожиданно Эва почувствовал, что неизвестные знают о его присутствии. Но о нём знали все образы и видения, что попадали на страницы «Этхалсиона», разве нет?
Но почему-то именно сейчас Эва был убежден, что в туалете находились всамделишные женщины. Он вздрогнул, когда раздался голос.
– Передавай привет маме, Эв.
Голос был до боли знакомым и естественным, словно его обладательница и Эва повстречались где-то в коридоре. Как будто ничего, кроме вежливости, жары и обманчивой прохлады, не существовало.
Что-либо ответить Эва не успел. В желудке возник тугой ком, и подросток выскочил в коридор, ища дальнюю уборную для мальчиков.
Он бы удивился, узнав, что почти полностью повторил путь Вики.
4
Когда Эва, подгоняемый капризами желудка, вылетел из туалета, Крисси остановила взгляд на Ангеле:
– А мы не сильно его изводим? По-моему, можно обойтись и без этого ритуального бормотания. И сейчас, и вообще. Тем более что оно совершенно нам не подходит.
– Сильно ли изводим? Уж точно не сильнее, чем он сам, – пожала плечами Ангел. – Я боюсь даже представить, что показывает ему кровь Чёрной Матери и деда-писателя.
Но они все представляли.
Беата называла происходящее с ними Циклом. Никто не знал, как его оборвать или в чём его суть. Истинная природа Цикла была еще одной тайной за семью печатями, как и название красной тетради Эвы или его настоящее имя. Но и это меркло по сравнению с Городом. С его пустыми темными улицами, лишенными привычной симметрии и вымощенными панцирями существ, навечно застрявших в утробе смерти. С его шпилями, пронзавшими звездную пустоту, точно веретёна. Эва тоже иногда видел Город, видел чаще остальных, хоть и не всегда осознавал и привечал этот дар.
Попасть в Город, вернуться домой, было их единственной целью.
– Я к тому, что мне осточертело шастать по туалетам, – заявила Крисси. – В конце концов, Ангел, у тебя есть личный кабинет. И ключ от него. Ты делаешь два оборота, и мы забываем про освежитель «Каникулы в Италии». Его вонь уже не вымывается из волос.
– Мы там, где и должны быть, – рассудительно возразила Нора. – И так будет всегда, Крисси. Того хочет Чёрная Мать. Того желаем все мы. Даже если под ногами у нас вспыхнет костер, мы лишь пошевелим пальчиками, чтобы стало горячее.
Шафран фыркнула:
– Да о чём вы, подруженьки? Просто мы, девочки, без ума от разговоров в дамских комнатушках. Смиритесь уже с этим.
Все
