ты спишь? Закономерная идея. Скажи, а давно ли ты во сне научился распознавать вкус чая с мятой и овсяного печенья? Или чувствовать боль такой силы, как в ДиАдо? – Сатана прищурилась и посмотрела на собеседника.
– Вообще-то никогда, – он был вынужден признать, что если это и сон, то такой материальный, что даже пугающий.
– Хорошо. Тогда с твоего позволения я вернусь к рассказу о том, что ты здесь делаешь, идет? – в ее голосе явно слышались сарказм и издевка, но Иоло предпочел пропустить это мимо ушей.
– Да, конечно! Только скажите, а что такое кистана?
– Кессана. Это непереводимый лаунейский сленг, ближе всего, пожалуй, слово «херня». Язык у нас тут общий, его знание зашито в оболочку, которую ты получил в ДиАдо, это техники постарались. Но вот сленг перевести не удалось, как и добавить в словарь, поэтому ты частенько будешь встречать родные выражения из сотен вселенных.
Иоло кивнул с важным видом, как будто узнал какую-то великую истину.
– Есть древняя легенда, согласно которой в Элонию придут четыре вестника, – продолжала Сатана. – Что будет потом и зачем они придут – непонятно. Как обычно бывает с полузабытыми легендами, момент наступления срока благополучно прозевали. Кто-то охотится за вестниками и делает все, чтобы они не попали в мир мертвых и не увидели врат. Из четверых тут появился только ты, еще за одним идет охота. Где два других – пока не известно. За тобой тоже охотились, поэтому мне пришлось тебя вытащить в мир мертвых.
– В смысле «вам пришлось вытащить»? – Иоло снова округлил глаза.
– Видишь ли, охотники изобрели устройство, которое не дает вестнику возможности попасть в мир мертвых. Похоже, оно уничтожает душу. При этом врата видны только сильным душам, они никогда не покажутся самоубийцам или тем, кто непосредственно перед смертью испытал сильный страх. Мы не могли рисковать и убить тебя просто, например, из оружия. Поэтому мне пришлось вмешаться и свести судорогой ноги водителя мусоровоза, а водителю твоей скорой отвести взгляд. Мы так никогда не делаем, но тут случай исключительный, – Сатана сделала большой глоток из своего стакана и расплылась в блаженной улыбке. – Но это не имеет значения, ведь ты тут.
– Э-э-э, а можем мы вернуться к началу? Хорошо, допустим, я умер, – на этих словах Сатана закатила глаза, – но все же где я? Что такое мир мертвых? Где Харон или апостолы, или что там прочили? Почему это был просто космос? Почему есть эта Элония, почему всем не делают оболочки? Что это за девять, мать его, рас? И что за касту я выбрал!? – мелонианец вопреки своим профессиональным привычкам при жизни разнервничался и к концу своей тирады почти перешил на крик.
– Тихо, тихо, хлебни чайку, – собеседница сделала успокаивающий жест рукой. – Вообще у нас детали обычно рассказывает Дино, но раз уж ты у нас особый случай, то давай я тебе все расскажу по порядку, идет? Ты, главное, не переживай.
