ку о Лоре.
Этой маленькой девочке из итальянского города Турин колыбельные пел сам ветер.
Лора была такой маленькой и бледненькой, что казалось, будто она болела всегда. В то время как её рыжие кудри и крохотные коричневые бусинки на щёчках горели здоровьем.
Все любили Лору.
«А почему же её стоит не любить? – спросите вы. – Она ведь была доброй и хорошей, правда?»
Да! Лора была к тому же очень воспитанной и благоразумной девочкой. Даже старый толстый сапожник сеньор Ромен, который любил долгими вечерами без конца ворчать и бормотать что-то странное, постукивая своим маленьким молоточком по кожаной подошве очередной пары сапожек, назвал её когда-то «милой девочкой». И даже подметил, что не найдётся сердца во всём Пьемонте добрее, чем у неё.
Соседкой этого старого ворчуна сеньора Ромена была учительница математики. Её звали сеньорой Финоккио. Видя маленькую босоногую беспризорницу Лору, она каждый раз высовывала свой длинный нос из окна и спрашивала:
– А где, девочка, твои родители?
– В поле, – отвечала Лора.
– А как давно они там?
– С солнцем ушли.
– А вернутся когда?
– С луною вернутся.
Лора не любила лгать. И сеньора Финоккио была единственным человеком, которому Лора лгала. У неё не было ни отца, ни матери, ни бабушки, ни дедушки, ни братьев, ни сестёр. Был только один старый, невесёлый дядя. Но Лора совсем позабыла о нём. Ведь он жил далеко – в Риме, и никогда не приезжал в Турин.
Проснувшись ранним утром, Лора надела на себя длинное серое платье, – похожее на старую тряпку, – и побежала в поле. Там её ждал ветер. Он любил играть в прятки, и утром, как Лора только касалась своими ручками маленьких кустиков лаванды, ветер, тихонько ступая, прятался за высокую башню.
Та самая, старая серая башня с маленьким крестиком на крыше была когда-то звонницей. А дом рядом, где небольшие чёрные окошки и низенькая деревянная дверца были заколочены старыми досками, когда-то стояла церковь.
Крестьянки, работающие на поле, опасались этого места. Многие взрослые побаиваются всяких таких тёмных мест. Даже высокие черноусые мужчины, проходя мимо старой церкви, крестились, и, оглядываясь, уходили прочь. Но дети, ведь, не взрослые! Всё, что родители им делать не велят, становится им интересным. Лора не раз видела, как крестьянские мальчишки из соседнего посёлка приходили сюда, и тянули на себя большую медную дверную ручку, похожую на толстый обруч, пытаясь открыть дверь. А та всё не поддавалась, не поддавалась, всё весела себе неподвижно. Хоть колыхнулась бы!
Вы, наверное, не знаете, но ветрам тоже дают имена, как и нам с вами. Правда, забавно будет услышать, как дует какой-то там Джон или Маргарита, которая сметает всё на своём пути. А делает она это только потому, что Джон не позвал её гулять сегодня утром, вот она и в обиде вырывает целые кустарники и разбрасывает их по соседним посёлкам, чтобы людям потом приходилось убирать их и работать вдвое больше. Имена у ветров совсем другие. Им дают их только тогда, когда старшему ветру в семье будет это угодно.
Друг Лоры был ещё совсем юным. Он только учился правильно подметать пыльные дороги, колыхать морские волны, развивать флаги. Ему доставляло удовольствие хвастаться тем, что он умеет срывать большие листья со старых сухих виноградных лоз. Поверьте мне, это у него получалось очень виртуозно. А сумеете ли вы угадать, как его зовут?.. Могу подсказать: он любил гулять, и ему совсем не нравилось отдыхать или сидеть смирно на одном месте. Догадались?..
Его звали Непоседой. Я не знаю, почему его зовут именно так. У него было столько талантов! Он умел танцевать тарантеллу, играть на голых ветвях молодых деревьев, а главное он знал тысячи сказок и сотни колыбельных. Непоседа любил рассказывать Лоре, что когда он вырастет и станет совсем взрослым, сильным и смелым ветром, он отправится путешествовать по Северу и будет бродить там до тех пор, пока все на свете не будут знать его по имени.
Но чтобы стать большим и сильным, нужно быть ещё и умным. А чтобы быть умным нужно хорошо учиться.
У Непоседы никак не получалось сдувать жёлуди с дуба. Хоть и его деду, старому ветру Геркулесу, стоило лишь аккуратно зацепить ветви своей длинной бородой, как жёлуди уже горами лежали на земле. Поэтому Непоседа печалился всё чаще и чаще, от того что у него совсем ничего не выходит.
Лора, заметив, что ветер снова спрятался за башней, (а он любил прятаться именно за старой звонницей, там ему было хорошо) крикнула:
– Нашла!
– Пс-с-с-с! – отвечал Непоседа. – Я наблюдаю. Видишь, вон там, за тем камнем прячутся два мальчика? Видишь? За во-о-он тем камнем.
– Нет!
