анные секунды.
Кадры меняются с невероятной калейдоскопической частотой. Любой, наделённый самым острым и чётким зрением (человек ли, зверь – неважно кто), будучи способен подсмотреть твой личный, последний для тебя фильм, оказался бы крайне разочарован. Ничего, кроме абсолютной темноты он бы увидеть не смог. Для его глаза сумасшедшее количество кадров просто слилось бы в один-единственный. Цвета вселенского ничто. С равным успехом этот кто-то мог пялиться и на “Чёрный квадрат” Малевича. Результат был бы тот же. Понятно, что внутри сокрыто что-то безумно увлекательное, не исключено даже – гениальное. Но, что именно?!
А, вот ещё интересно. Звук такое кино сопровождает? Фильм цветной или черно-белый? И кто вообще тот самый оператор, что способен прокрутить подобную плёнку? Лично я, например, ответов точно не знаю. Вот не знаю и точка! Как неведомо мне, а действительно ли возможно подобное. Почему? Да, просто потому, что у меня всё было совсем по-другому.
У меня всё было гораздо-гораздо проще. Как, спросите вы? Отвечу. Я вдруг увидел перекошенное лицо водителя огромной фуры, мчавшейся с огромной скоростью прямо в лоб моему скромному, совсем небольшому седану. И как-то вот сразу понял, что шансов выжить у меня нет. Ну, просто нет! Ни одного шанса, пусть и самого мизерного.
Немного, конечно, привираю. Не совсем всё так уж и просто было. Время-то и действительно в определённый момент внезапно остановилось. Ни без этого. Но, не настолько остановилось, чтобы успеть кино про жизнь свою посмотреть, конечно. Даже мне. Это, учитывая мои неполные тридцать лет, отнюдь не переполненные удивительными событиями. Да, что там! И прыщавый подросток, только-только преодолевший пубертатный период, не смог бы, ну никак не сумел бы просмотреть за те миллисекунды, что достались мне, и малую толику своего прошлого.
Я за отведённые дополнительные (премиальные, что ли) мгновенья успел, разве только, горько пожалеть о своём спонтанном решении с утра пораньше рвануть за город. Мне, знаете ли, как-то вдруг в тот жаркий, летний денёк очень уж захотелось покинуть пахнущие расплавленным асфальтом улицы. Добраться до недавно обустроенного пляжа на берегу залива. Занять местечко получше, для чего, собственно, и выехать-то надо было спозаранку. Да лениво валяться потом, подставляя по очереди бока солнцу. Изредка ещё окуная своё разгоряченное тело в воду.
Вот и зачем всё это?!! Сидел бы себе дома под кондиционером! И горя не знал! Или в торговый центр поехал. Там тоже хорошо. Прохладно. К тому же, джинсы новые купил бы, что давно сделать собирался. Кругом польза одна была бы. Для здоровья особенно…
Успел ещё я водителя фуры пожалеть. Тот на машине хорошей ехал. Для себя хорошей. Его тягач имел вытянутый капот. Так сказать, лишних полтора метра жизни. Которые для него, как раз, совсем и нелишними оказались. Уверен был я, что выживет, без всяких сомнений, выживет водила. Может и травм-то особых не получит. Вполне вероятно, что и вообще никаких физических повреждений у него не будет.
Физические-то травмы – это да. Не будет, скорее всего, их. У водителя фуры, понятно. Не у меня. Но, разве же травмы только телесные получить можно?
И вот как же так случиться-то всё могло? Как так звезды-то на небе сошлись? Что, да ещё и почему произошло это именно с профессиональным, вроде как, шофёром? Заснул за рулём, мчавшись всю ночь и не дотянув в итоге всего пары десятков километров до цели, торопыга? Отвлёкся, читая сообщение на телефоне? Или, элементарно, рулевое заклинило? Не досмотрел, получается, бродяга за машиной, за её техническим состоянием.
А и так ли уж важна истинная причина? Как для меня, так и, собственно, для того водителя. На первую роль теперь всё же, что нисколько и не удивительно, вырывается не причина, а последствие. Так было, так всегда и будет. Ничего тут не попишешь.
Да, для меня-то, правда, ну, какие теперь уже последствия? Я своё, как говорится, отмучился. А вот для моего убивца (а как его ещё по-другому назвать?) всё только начинается. И закончится нескоро. Ох, как нескоро. А, может, и вообще никогда не закончится. Не позавидуешь ему.
Кто-то, несомненно, скажет: “Прямо-таки распережевался тот парень. Да с него, как с гуся вода. Живой-здоровый остался. Чего ещё надо?! Отвертится-откупится и забудет всё завтра”. Так? Не исключено, что и так. Только я по-другому думаю. Видел я глаза этого парня.
Человек быстро забывает всё плохое. Так уж устроена его натура. Хорошо, если хотя бы выводы из неприятностей, неожиданно настигших его, сделает. Например, новые непреложные законы сам для себя разработает, да тут же их и примет. Как то: так и только так здесь, в подобных случаях поступать буду. А вот эдак – ни в коем разе. И ведь в большинстве случаев будет (да, да – будет!) новые свои законы человече исполнять. Если он не совсем обезбашенный, конечно. А почему, откуда такие постулаты взялись, и не упомнит тварь божья вскоре. Изредка, разве, проснётся вдруг в холодном поту от ночного кошмара. А что привиделось – уже снова стёрто из памяти. Совесть пыталась хотя бы так о былом напомнить, да не получилось. Внутренняя защита
