глаза, подошел ближе, впиваясь взглядом в покрасневшее лицо Айви. Седой, пухлый и морщинистый, он не скрывал, как ему нравится разглядывать полуголую «девицу».
– Планы изменились. Нашлась потерянная сестренка, пришлось остаться.
– Сестра, говоришь? – Старик привстал, чтобы заглянуть за стол и разглядеть ноги Айви. Джек вновь одернул рубашку. Страх покрыл тело: этот человек явно не дурак, отлично понимает, что русалка и человек не могут быть родственниками, а ее выдавали светлые волосы и кожа.
– Сводная, – спокойно улыбнулся Джек. – Попала в беду. Девушки, ты же знаешь. Комната не найдется? По старой дружбе.
– Пять медных.
– Обычно сдавал за три.
– Так и ты был один. Пять медных, Торренс.
Джек недовольно выдохнул, полез в карман и кинул на стойку пять монет. Старик широко улыбнулся, вытащил из шкафчика ключ.
– Или одну кровать?
– Две. Спасибо.
Джек повел Айви к лестнице. Она знала, что старик провожает ее похотливым взглядом, испытала вдруг стыд за голые ноги. Здесь ее тело явно интересовало всех.
Они поднялись по скрипучим ступенькам на третий этаж, Джек завел Айви в комнату, захлопнул дверь.
– Это ж угораздило так… – выдохнул он, устало посмотрел на Айви, которая сложила руки на груди, желая вдруг спрятаться. – Сиди тут, я скоро вернусь с одеждой, едой и травами для тебя.
– Я не останусь одна! Ты видел, как он смотрел на меня!
– То есть тебе на меня кидаться можно, а им на тебя смотреть – нет? Двойные стандарты, красотка?
Айви обиженно закусила губу, желая, чтобы щеки так не горели.
– Я думала, умру до рассвета. И это… другое. Я… ты…
– Понял уже. – Он нахмурился, думая о чем-то, заставляя Айви смущаться еще сильнее, ощущать боль в душе, там, где теперь была метка, связывающая ее с этим холодным и колючим мужчиной. – Никто не тронет тебя, пока ты моя. А ты – моя, поняла?
– Я не твоя.
Джек устало выдохнул, развел руки.
– Другим это не говори. И надо завтра же отсюда убираться. – Он повернул дверную ручку, обернулся. – Я скоро. И запру тебя на ключ, ладно?
Айви кивнула, смиряясь, что придется остаться в одиночестве. Хлопок двери заставил вздрогнуть, а звук поворачивающегося ключа вызвал слезы, ведь она ощутила себя пленницей. Она знала, зачем Джек ее закрыл: чтобы обезопасить от чужаков и не дать сбежать, вероятно, не подозревая, как просто она сумеет вскрыть такой замок. Но Айви ничего не могла поделать, ведь эта ситуация напомнила о детстве и вернула во времена, когда отец месяцами держал взаперти, запрещая даже плавать в океане.
Всхлип, и истерика захватила с головой. Паника, ужас, непонимание: все нахлынуло разом. Детские страхи, когда отец наказывал за то, что она не такая, как все, пытался вылепить из нее обычную, послушную русалку, смешались с новыми, приобретенными, едва она вышла в новый мир, крепко держа за руку того, кого боялась и любила одновременно.
Айви
