стенами светло-серого цвета и одинаковыми дверями, лишенными каких-либо опознавательных знаков.
Жаров несколько секунд смотрел на него так, будто не верил своим ушам, а потом уточнил:
– Ты дебил?
Но Ева прекрасно понимала, о чем говорит Валера, потому что по ее коже бежали мурашки только от одного осознания, что она здесь. От того, что за каждой из этих безликих дверей живет волшебство.
Она собралась было шепнуть Валере, чтобы тот не обращал внимания на Жарова, но Валера неожиданно ответил:
– Я – волшебник, Женя. И ты тоже, раз уж ты здесь.
Жаров заржал.
– Я здесь не для всего вот этого. И восхищаться волшебством могут только такие, как Громова, – неприятно усмехнулся он.
– Какие? – сложила руки на груди Ева, замирая от мысли, что в школе никогда не стала бы ввязываться с ним в спор.
– Да вот такие, – Жаров указал на нее, будто это все объясняло, а потом добавил, брезгливо кривя губы: – Такие, которые носят на рюкзаке герб РАВ, а на переменах по роликам из инета пытаются научиться передвигать стирашку по парте.
– Это было в шестом классе! – заливаясь краской, крикнула Ева, даже не желая думать о том, откуда ему все это известно. – Что вы все ко мне лезете? Я же вас не трогаю! Никого учиться по роликам из инета не заставляю.
Ева попыталась передразнить его тон, но он смотрел так обидно, что она поняла: еще чуть-чуть – и она просто разревется.
– Знаешь, Жаров, ты меня достал! – прошипела Ева.
– Жаров? – уточнил незаметно подошедший вместе с Ликой Никита и уставился на Женькин бейджик, будто до этого не обратил на него внимания. – Матвей Семёнович тебе, случайно, не родственник?
С одной стороны, Ева вздохнула с облегчением оттого, что появление Никиты свело ссору на нет, а с другой – она втайне надеялась, что Никита за нее заступится. За нее никогда никто не заступался.
– Дядя, – хмуро признался Жаров.
– Ничего себе! Что же ты сразу не сказал?
Эта новость вызвала такой восторг у Никиты, что Ева, отложив обиду до лучших времен, заново пригляделась к Жарову, но ничего необычного в нем не увидела. Жаров как Жаров. Хотя о том, что кто-то из его родственников известен в волшебных кругах, она понятия не имела.
– А я бы и сейчас не говорил, но дядя все равно спалит. Идемте уже размахивать волшебными палочками или что вы тут делаете?
Никита тепло улыбнулся.
– Я понял тебя, – неожиданно произнес он, но ни с Валерой, ни с девочками тайным знанием о Жарове не поделился. Зато сказал: – Давайте договоримся сразу: все свои разборки оставляете на потом. Волшебство – это не просто размахивание палочкой. Это возможность изменить мир вокруг. Пусть и минимально. И как думаете, сколько человек, чувствуя на кого-то злость или обиду, изменят мир в лучшую
