style="font-size:15px;"> Запах жареной курицы и лука защекотал ноздри. Кошель с грошами уютно уместился во внутреннем кармане кафтана, приятно согревая сердце казака.
«Сегодня напьюсь, аки свин, а завтра – в Тушино. Даст Бог, вытащу Кочубейку».
Ноги сами понесли парня по дощатому настилу вдоль улицы. Заливающиеся лаем во дворах псы не пугали его. Даже больше забавляли.
– Казаче! – радостно воскликнула девка-кабатчица, едва увидев Зыряна на пороге.
Она одернула сарафан и поправила волосы.
– Думала, забыл ты про меня.
Зырян помотал головой.
– Проходи, казаче! – Девка широко распахнула двери.
В кабаке было пусто.
– Одна я, – пролепетала, смущаясь, девка. – Батя за товаром уехал. Меня присматривать оставил.
Зырян содрал шапку с головы. Ему показалось, что с того момента, как он отправился в лавру, девка еще больше расцвела, зарумянилась, заколосилась, словно рожь. И сарафан на ней был новый с вышивкой диковинной. В волосы вставила гребень с жемчужными бусинами.
Зырян смущенно присел на лавку. Деревянные ножки скрипнули под весом казака. Девка накрыла на стол и уселась напротив.
– Ах, казаче… – Она сложила руки в замок и склонила голову.
– Зырян я! – буркнул казак.
Девка улыбнулась и смущенно опустила глаза. Зырян ухмыльнулся. В этот раз кабатчица была более покладистой. Еды принесла, а чем платить будет казак, и не спросила. Зырян полез в кошель и кинул на стол две монеты.
– Не надо, казаче! – смущенно прошептала девка. – За так накормлю, напою. Люб ты мне.
Зырян чуть не подавился.
– С чего такая милость? – непонимающе пробурчал он.
– Кабы я сама знала, – прощебетала она. – Видимо, сама Богородица тебя в кабак наш за руку водит.
– Не надобно за руку, – рассмеялся Зырян.
Он сгреб с тарелки куриную ногу и погрузил в нее зубы. Мягкое сочное мясо расплылось по рту.
– Возьми капусточки кислой, молодец мой, – рассмеялась девка, наблюдая, как казак деловито и мастерски пережевывает мясо.
Казак покивал головой и кивнул на кружку. Мария плеснула в кружку горькую. Отправив мясо в желудок, Зырян ловко ухватил одной рукой кружку, а другой захватил щепоть капусты с глиняной тарелки.
– Оголодал ты совсем, – сочувственно произнесла Марья.
Зырян, отправив содержимое кружки и капусту в рот, кивнул и буркнул:
– Где только служба царская меня не носила. Думал, уж пропаду.
Девка-кабатчица переплыла на другую сторону стола и села напротив Зыряна, наблюдая, как голодный казак поглощает кабацкий харч.
– Скажи мне, казаче, – Марья сложила руки и опустила на них тонкий подбородок.
Зырян отодвинул тарелку и пристально уставился на девку.
– Чего сказать-то?
Марья улыбнулась.
– Оставайся у меня, пока батька не приехал, –
