внутри дрова.
– Я его и так, и сяк. А оно не горит никак! Посмотри, что там, а?
Олег кивнул и полез в камин, украдкой оценив украшенную искусной резьбой решетку. На ощупь дрова оказались мокрыми.
– Княщь, так они сырые совсем.
– Правда? А я и не заметил! Вот ведь лентяи безрукие! Проверь в корзинке, может там сухие со вчера остались.
Олег быстро вытащил сырые дрова и начал собирать новые из стоявшей рядом корзины. Под взглядом князя сонливость и опьянение как рукой сняло.
Боголюбский присел на кровать и тяжело вздохнул.
– Ты откуда, Олег? – спросил он, глядя в окно.
– Средняки. Это село такое. Под Суздалем.
– Так ты наш, залесский? А чего к Михаилу пошел служить, а не ко мне?
– Отец посоветовал. Сказал, что у тебя и так дружина большая. А в Торческе у него друг был, мне помог устроиться, – Олег выцепил из корзины две сухих деревяшки и кинул их в камин. – Два года вот с ними хожу.
– Молодец. В осаду в Торческе сидел?
– Да именно что сидел! – пожаловался Олег. – Посмотрели на Ростиславичей пару седмицы, из луков постреляли, камнями покидались. А потом они ушли и все.
– Понятно. На Киев в том году не ходил?
– Нет, оставили меня город сторожить. Вообще в настоящем бою не был, – стыдливо признался дружинник.
Почему-то ему не хотелось ничего скрывать от князя. Может из-за браги, может из-за жары, но Боголюбский вдруг показался ему добрым, давно знакомым стариком, который всегда готов выслушать и дать совет.
– Да не рвись ты в пекло. Успеешь еще, – князь поморщился, будто от внезапной боли. – Под Киевом вообще хорошо, что не был. Проигрались мы тогда знатно… Жена есть?
– Нету. Я парень вольный.
– Правильно, гуляй, пока можешь! У меня вот вроде есть супруга, а вроде и нет. Уже сколько времени раздельно живем.
На это Олег ничего не ответил. Ляпнуть лишнего очень не хотелось.
Набрав сухих дров и хвороста, Олег начал работать огнивом. Раз, два – и комнату осветил яркий огонь. Князь довольно крякнул, подобрался поближе и вытянул руки к пламени.
– Ух, хорошо… Цени молодость, Олежка. С возрастом кости начинает ломить, глаза ничего не видят.
– Слышал такое, да – осторожно ответил Олег.
– А еще всего бояться начинаешь, особенно вечерами, – после тишины добавил князь. – Прямо трясет иногда.
– Чего же тебе бояться, княже? Мы за тебя горой! – Олег горделиво выпятил грудь.
– Какой ты лихой! – князь хлопнул себя по колену. – С такими, конечно, надежно. Но все равно пугливо мне. Смерть – она без предупреждения приходит, как захочет. Вот как Глеба моего взяла и забрала.
Боголюбский убрал со лба седые локоны и уставился в огонь. В спальне вдруг стало очень тихо
Олег нервно закусил губу. Что на такое отвечать? Сочувствовать –
