перед фактом.
– Каким фактом?! Что ты несёшь!
– Вот! – Я, ткнул пальцем, в недовязанный Дашкой лоскут.
– Господи! Да, что ты привязался к носку.
– Потому, что это улика.
– Какая улика?
– Улика, что ты всё давно решила без меня.
– Да, ты прав, с тобой нужно было начать этот разговор, ещё до того как мы начали встречаться. Может быть, тогда ты был бы, более готов к подобному разговору. Хотя, не думаю, и знаешь почему? Потому, что ты боишься! Боишься этого события как огня. И бежишь от него, как можно дальше, прячась за тем, что тебя, дескать, не предупредили! Тогда прячься и дальше. Это говорит лишь о твоей незрелости. А я пока подумаю, стоит ли мне связываться с человеком, который не как не может повзрослеть!
В тот вечер, Дашка больше со мной не разговаривала. А уже через год, в роддоме, я держал Дашку за руку, когда появился на свет наш малыш.
Пейзаж.
Тонкие ветви берёз дрожали в прозрачном воздухе. Небо отражалось в ледяных лужах. Аллея извиваясь, уходила вдаль, теряясь среди серых талых сугробов.
– Как то бездвижно у тебя тут, на картине не хватает движения.
– Это апрель. Он не подвижен. Он есть ожидание, нового. Начала, понимаешь?
– Ну не знаю. Хоть бы собачка какая, тут бежала б, или белка. Что ни будь, что выведет пейзаж из статики.
– Слушай, ты кто?
– Никто, прохожий.
– Ну, так и проходи, не мешай работать.
– Ой. Как мы не любим критики.
– Слушай критик, возьми кисть, краски и рисуй себе собачек, кошечек, а в чужую работу не лезь.
– Да, пожалуйста – И он сел на скамейку. Она обмакнула кисть в краску и застыла. Работа не шла – Вот же паразит. Весь настрой сбил – Она посмотрела на него. Он сидел и смотрел, как ворона важно шагает по аллеи. Он достал из рюкзака булку и кинул её ей. Одним движением она расправилась с ней. Он кинул ещё, но уже поближе к себе. Ворона справилась и с ним. Последний кусок он положил возле своих ног. Ворона покосилась на него и подошла к булке. Он бросился к ней, она взлетела, оставив перо в его руке.
– Господи, дитя малое. Ворон он пугает.
– Да уж, куда нам до ваших высоких материй.
– Это не высокие материи, это жизнь. Вот смотри, видишь берёза?
– Ну.
– Она замерла. Она не движется, она готовиться к рождению новых листочков. Это как ты когда замер перед прыжком на ворону. Вот, что происходило внутри тебя? Там глубоко в тебе, что? Не было никакого движения?
– Нет, у меня там все колотилось так, что я думал, ворона меня услышит.
– И конечно она тебя услышала. Ведь птицы очень чутки. Они чувствуют то, что ещё только готовиться, понимаешь?
– Это как предчувствие?
– Да. Как предчувствие. Так и мой пейзаж, это предчувствие чего то, что ещё только должно произойти.
– А, что должно произойти?
– Не, знаю. Это загадка, которую ещё предстоит разгадать, а пока я хочу написать это ощущение ожидания. И возможно понять, что должно произойти, понимаешь.
