с его семьей и увидел его практику. Семья была невелика, а вот практика – огромна. Жена его умерла, но теща, миссис Уайт, вела все домашнее хозяйство, у него были две маленькие дочери пяти и семи лет. Наличествовал также недипломированный помощник, молодой студент-ирландец, который вместе с тремя служанками, кучером и конюхом составляли всех домочадцев. Когда я говорю тебе, что мы выжимали из четверых лошадей все, на что те были способны, то можешь представить, какую территорию мы объезжали.
Дом, большое квадратное кирпичное здание с собственным участком, стоит на небольшом холме посреди оазиса из зеленых полей. Однако за его пределами над землей со всех сторон висят облака дыма, рассекаемые шахтными насосными станциями и трубами. Праздному человеку это место представится ужасным, но все так заняты, что нет времени задуматься, приятные здесь виды или нет.
Мы работаем день и ночь, однако эти три месяца выдались такими, что их приятно вспомнить.
Обрисую, как выглядит наш рабочий день. Завтракаем мы примерно в девять утра, после чего сразу же начинается утренний прием. Многие пациенты – люди очень бедные, состоят в шахтерских клубах. Принцип там такой: члены платят полпенса в неделю круглый год, здоровы они или больны, а взамен в случае нужды бесплатно получают медицинскую помощь и лекарства. «Невелика завлекаловка для врачей», – скажешь ты, однако поражает, какая конкуренция царит среди них ради этой практики. Видишь ли, она, во-первых, обеспечивает гарантированный доход, а во-вторых, косвенно влечет за собой другие преимущества. К тому же клубы постоянно расширяются. Не сомневаюсь, что Хортон имеет в год пятьсот или шестьсот фунтов только от этих клубов. С другой стороны, ты можешь себе представить, что клубные пациенты, поскольку они все равно платят, не запускают болячки, прежде чем оказываются в приемной у врача.
Так вот, в половине десятого мы работаем на полном ходу. Хортон принимает больных побогаче у себя в кабинете, я беседую с больными победнее в приемной, а ирландец Маккарти с максимально высокой скоростью выписывает рецепты. По клубным правилам больные должны приносить свои бутылочки и пробки.
Про бутылочки они, как правило, помнят, но всегда забывают про пробки. «Платите пенни или затыкайте пальцем», – говорит Маккарти. Больные верят, что лекарство теряет силу, если бутылочка открыта, так что уходят, заткнув горлышки пальцами. «Лекарство такое крепкое, что в нем прямо ложка стоит», – сказал один больной. Больше всего им нравится заполучить две бутылочки – одну с лимонной кислотой, другую с карбонатом натрия. Когда смесь начинает пениться, они понимают, что воочию видят медицину как науку.
Такая работа вместе с прививками, перевязками и небольшими операциями продолжается приблизительно до одиннадцати часов, когда мы собираемся в кабинете Хортона, чтобы составить список. Имена всех наблюдаемых больных пришпилены к большой доске. Мы садимся в кружок, раскрыв блокноты, и распределяем между собой вызовы. К половине
