по берегу.
Кто-то обещал не пользоваться Рунами?! Сейчас это не имело значения, потому что свирепая и очень сильная тварь вцепилась в меня, терзая когтями и клыками и явно пытаясь отгрызть голову. Однако я, к счастью, не выпустил из рук тарн и успел просунуть древко прямо в клацающую, брызгающую слюной пасть. Это позволило не дать перекусить себе глотку в первые секунды борьбы, а “Фокс” трещал, но вроде бы держал удары когтей.
Тяжелая, злобная, рычащая бестия! Человек и зверь, мы катались по обкатанным водой камням, и никто не мог взять верх. В очередной раз оказавшись сверху, я напряг все силы, пытаясь разорвать ей пасть! Выдра-оборотень дико билась, полосуя многострадальный “Фокс” когтями всех четырех лап, рычала и шипела, однако я давил неумолимо, втискивая древко тарна между хрустящих клыков и рык превратился в жалобный визг. Перестав атаковать, она металась подо мной, явно пытаясь вырваться и невероятным усилием смогла, однако я был начеку – подсек острием тарном ускользающего зверя. Кажется, угодил по задним лапам – взвизгнув от боли, Серебряная Форель обернулась человеком вновь.
И человеком не в лучшей форме. Восходящая с размаху упала, в очередной раз проехавшись лицом по булыжникам, попыталась встать, но тут же снова рухнула с криком боли. Ее правая рука висела плетью, а левая нога была алой от крови и не держала – кажется, я немного перестарался.
Давать ей третий раунд я не собирался, так что снова подскочил, приставил острие тарна к шее. А затем, не слушая воя, безжалостно поднял за волосы с камней и повернул к риксу и своему Народу – беспомощную, сломленную, с разбитым лицом, по которому градом катились злые слезы. Ничего, поделом – при другом исходе она запросто убила или искалечила бы меня, так что я ощущал только злое торжество победителя.
– Сдавайся! – приказал я, – Ну!
– Тс-си… – чуть слышно прохрипела Форель, а когда я безжалостно дернул ее за волосы, чуть выворачивая шею, выкрикнула громко – Тс-си!
Ваша Слава повышена на 1.
Ваша Слава Повышена на 1.
Выша Слава повышена 1.
Аурвак, скрестив здоровенные ручищи в серебряных наручах, хмурился, глядя на это зрелище, а сереброволосая русалка-фламиника что-то быстро говорила ему, указывая в мою сторону. Взгляд ее мне не понравился – проницательный, подозрительный, злой, но плевать – все уже сделано!
– Возьмешь кровь за кровь, рикс? – крикнул я ему.
– Возьму, если тебе не нужна, – вдруг широко ухмыльнулся рикс Народа Реки, – Но, Клянусь Мертвой Рыбой, вы же понравились друг другу! Забирай эту никчемную рыбешку, и сможешь так обнимать ее каждую ночь!
Он буквально захрюкал, довольный собственной остротой, и Люди Реки поддержали его нестройными смешками. Поняв, что все закончено, я отпустил Форель и она с глухим
