все прекрасное хулил;
Недолго… пламень чистой веры
Легко навек я залил в них…
А стоили ль трудов моих
Одни глупцы да лицемеры?
И скрылся я в ущельях гор;
И стал бродить, как метеор,
Во мраке полночи глубокой…
И мчался путник одинокой,
Обманут близким огоньком;
И в бездну падая с конем,
Напрасно звал – и след кровавый
За ним вился по крутизне…
Но злобы мрачные забавы
Недолго нравилися мне!
В борьбе с могучим ураганом,
Как часто, подымая прах,
Одетый молнией и туманом,
Я шумно мчался в облаках,
Чтобы в толпе стихий мятежной
Сердечный ропот заглушить,
Спастись от думы неизбежной
И незабвенное забыть!
Что повесть тягостных лишений,
Трудов и бед толпы людской
Грядущих, прошлых поколений,
Перед минутою одной
Моих непризнанных мучений?
Что люди? что их жизнь и труд?
Они прошли, они пройдут…
Надежда есть – ждет правый суд:
Простить он может, хоть осудит!
Моя ж печаль бессменно тут,
И ей конца, как мне, не будет;
И не вздремнуть в могиле ей!
Она то ластится, как змей,
То жжет и плещет, будто пламень,
То давит мысль мою, как камень —
Надежд погибших и страстей
Несокрушимый мавзолей!..
Покиньте меня, уйдите и забудем наши связи. Все оборвем одним махом.
Но я за эту квартиру плачу, и покидать ее мне как-то не к лицу.
Ваша любовь ко мне – яд. Я не ваша содержанка. И доказательство того, я уйду тогда, – сказала Ева Александровна и встала из-за стола.
Замрите, о прекрасное создание. Обидеть вас я не хотел. Конечно же живите. Я уплачу и лишь о вашей милости молю, – и Петр Моисеевич сделал шаг к Еве Александровне шаг, протянув по-детски к ней руки.
Тамара
Зачем мне знать твои печали,
Зачем ты жалуешься мне?
Ты согрешил…
Демон
Против тебя ли?
Тамара
Нас могут слышать!..
Демон
Мы одни.
Тамара
А Бог!
Демон
На нас не кинет взгляда:
Он занят небом, не землей!
Тамара
А наказанье, муки ада?
Демон
Так что ж? Ты будешь там со мной!
Что вы делаете, мы же не одни, – испуганно сказала она и так же сделала шаг, но только назад.
Его я отослал, хозяйки нет, одни мы с вами и страха больше нет.
Я
