растерялся Сиверс.
– Не из пролетариата, верно. Зато я Таврический штурмовала! А они?..
– Что вы предлагаете, конкретно?
– Поручить ЧК тщательно проверить всех машинисток штаба – это раз. Ввести правило, что документы с грифом «особо секретно» и «совершенно секретно» печатать могут только командиры штаба.
Последнее Сиверсу совсем не понравилось.
– Да вы что, Ирина Ивановна! У нас никто печатать не умеет, одним пальцем ударяя, круглые сутки сидеть станем!
– Я умею. Можете мне давать.
– У вас другие обязанности! – всполошился Сиверс. – Держать все документы в порядке! Лев Давидович, кстати, отметил образцовое ведение дел… Так и надо продолжать!
– Ну, смотрите, товарищ командующий. Потом не надо меня винить, что, дескать, беляки что-то сумели разузнать. Вообще отношение к секретному делопроизводству в штабе совершенно нетерпимое. Я делаю всё, что могу, у меня ни единой бумаги на виду, всё в сейфах, а черновики оперативно уничтожаются; в то же время многие краскомы, особенно не из военспецов, разбрасывают служебную документацию, доклады с мест и штабную переписку где попало, с теми же пишбарышнями крутят, простите за такие подробности, романы, склоняют к сожительству, а для пущего эффекта болтают языками, хвастаются своей «осведомлённостью». Да, и, кстати, я заметила – печать штаба фронта у вас, товарищ командующий, на столе стоит, а не в сейфе, как положено.
– Хорошо, хорошо, товарищ Шульц! Возьмите на себя печать наиболее ответственных и секретных документов. В этом, пожалуй, есть известный резон. А печать…
– Должна быть в сейфе, – железным голосом повторила товарищ Шульц.
Сиверс поморщился.
– Мой кабинет – не проходной двор, прошу помнить. Но я приму к сведению ваши слова.
Ирина Ивановна кивнула. И словно удовольствовавшись достигнутым, тотчас отошла – наводить страх на штабных машинисток.
А приказов и впрямь печаталось немало. В такие наступления Красная армия ещё не ходила – безумный рывок Антонова-Овсеенко не в счёт. Да и царская не ходила тоже – чтобы не одна дивизия, не один корпус, а сразу пять армий, два фронта, друг другу навстречу! С турками воевали в Болгарии – и то ничего подобного не случалось.
Всем полкам точное место задай, укажи. Марш организуй. Вагоны выдели. Погрузку-выгрузку. Чтобы паровозы имелись. Чтобы огнеприпасы подвезли. Чтобы сухари отпустили в достаточном количестве, и крупу, и сало, ещё царскими запасливыми генералами заложенные на хранение.
Ирина Ивановна сидела одна в оперативном отделе, пальцы так и порхали над клавиатурой «ундервуда». Пачка свеженапечатанных приказов быстро росла.
Вечером вновь появился Лев Давидович Троцкий. Был товарищ народный комиссар бодр, весел, как всегда, энергичен и не сомневался в успехе. Стоял, заложив руки за спину, негромко насвистывая что-то себе под нос, разглядывал карту, на которой
