с наблюдателями. И накрыли все выявленные разведкой цели. Товарищ Буденный вот докладывал – батареи у беляков разгромлены нашим огнём, много побито и брошено!
– Учёт трофеев ведётся?
– Так точно, товарищ нарком. Только с тех трофеев толку немного – обломки одни. Что сгорело, что осколками посекло.
– То есть орудия белые не бросили?
– Исправных совсем мало. Всё остальное только на лом и годится.
– У царских войск плохо с артиллерией, – вступила Ирина Ивановна. – Поэтому ясно, что орудия они спасали любой ценой.
– Возможно, возможно… – бормотал Троцкий, вглядываясь в карту. Прерывистые красные линии оказались глубоко в белом тылу, окружение грозило всей воронежской группировке противника.
– Чего они ждут, спрашивается?
– Надеются нас остановить на тыловых рубежах, потому так быстро и отходили – чтобы подтянуть резервы. Воронеж им необходим как ступенька для наступления на Москву, за него они будут драться.
– Что ж, нам их упорство на руку, – заключил нарком. – Товарищ Сиверс! Вы готовы к развитию успеха?
– Так точно, готов, товарищ Троцкий. Однако…
– Никаких «однако»! Если бы мы колебались и медлили перед октябрьским переворотом, ничего бы у нас не вышло. Зиновьев и Каменев нас, помнится, запугивали, дескать, в столице у Временного собрания и немецкие части, и юнкера, отлично вооружённые, готовые драться, и казаки, и гвардия может вырваться из стрельнинского окружения – нельзя, мол, выступать! Но мы их не послушали, да, не послушали! Действовали смело, решительно и добились полного успеха. Вот и вы тоже – не медлите, углубляйте прорыв, вводите резервы, сейчас не до сбережения чего бы то ни было! Преступлением перед революцией будет упустить такой шанс!
– Безоглядное продвижение вперед без должного закрепления на позициях… – начал было Сиверс, но Троцкий лишь отмахнулся.
– Медлить нельзя, товарищ комфронта, понятно вам это или нет? Нельзя! Белые вот-вот сообразят, чем им грозит наш прорыв, поймут, что нас уже не остановить, и начнут отход от Воронежа, выскальзывая из нашего капкана. Это, конечно, тоже будет успех – отбросить их на юг. Но не тот успех, что нам требуется!
– Вас понял, товарищ нарком.
– Что-то быстро вы согласились, – Троцкий пронзил Сиверса взглядом. – Небось думаете, мол, пусть начальство это уедет, а мы тут сами обделаем, как считаем нужным? Нет уж, дудки! Никуда не уеду, буду следить! Егоров на востоке отстаёт… Так что от вас теперь зависит куда большее, чем вам казалось. Наступление вести со всей пролетарской энергией, яростью и отвагой! Все резервы – в дело! К чему они нам, если белые отступят, вырвутся из ловушки? Теснить силы контрреволюции на юг мы сможем и так. Но надо не выталкивать их, а окружать и уничтожать! Чем решительнее будут наши победы, тем внимательнее и пристальнее станет мировой пролетариат смотреть на нас, тем скорее он сам убедится в действенности вооружённой борьбы за свободу
