меня никто не пишет, а наши случайные встречи придают Пилипчук необычайную бодрость, и она старается быстро пройти мимо меня. Вот что значит старая школа! Сказал начальник «Бойся!» – под козырек и выполнять приказ самым наилучшим образом. Никаких особых догадок мой мозг не произвел.
В приемную академика я попал загодя. Сидел, смотрел, как в кабинет входят и с разной скоростью покидают его разные люди. Утро большого начальника. Подошла и моя очередь.
Я зашел в уже знакомый кабинет, поздоровался. Чазов кивнул, показал на стул напротив себя. Ничего по выражению лица не поймешь, сплошной покер-фейс. А неизвестность в таких случаях больше всего и бесит.
Начал Евгений Иванович артподготовку издалека. Спросил про исследование, покрякал на то, что из плацебо-группы получился внезапный скачок оттока. Рутина, короче.
– Так что там по экспресс-диагностике? Что вы придумали? – вдруг спросил он.
– Дыхательный тест, товарищ Чазов, – как и положено, молодцевато и с чуть повышенным энтузиазмом ответил я.
– Хватит дурачка изображать, – махнул он рукой. – Быстро, в двух словах: принцип и трудности.
– Уреаза, которую вырабатывает наша бактерия. Фермент можно уловить в выдыхаемом воздухе. Ну как алкоголь у водителей, – уже спокойнее продолжил я. – Трудности технического плана, необходим в довольно больших количествах изотоп углерода, который пока не производится.
На досуге я смотался в Ленинку – зарегистрировался, а заодно поизучал нужную литературу. Потом сделал пару визитов по кафедрам Сеченовки.
– Откуда знаешь, что нет производства? – карандаш в руке академика замер над листом бумаги.
– Пошел и спросил на кафедре у радиологов, – ответ был дан максимально быстро. И да, я действительно ходил на кафедру рентгена и узнавал про углерод. – Говорят, дорогое изготовление.
– Это уже не наше дело, – сказал Чазов, переложил листик в сторону и продолжил, не меняя интонации: – А расскажи мне, товарищ Панов, каким ветром тебя занесло заниматься тем, чем не положено? Кто тебе давал разрешение на оказание медицинской помощи лицам, закрепленным за Управлением? Ты соображаешь хоть, куда залез?
Вот вроде и говорит спокойно, не кричит, а у меня по коже даже не холодок, а натуральный морозец.
– А что можно было сделать? – после паузы ответил я. – Отказаться после того, как Галина Леонидовна попросила о помощи? Сами понимаете, таким людям перечить – себе дороже.
– Твое счастье, что вы там ничего не натворили, – продолжил нагнетать Евгений Иванович. – Случись какие-нибудь осложнения, не защитил бы никто.
То есть прощены с недопущением в будущем? И ладно. Я встал, пододвинул стул на место.
– Всё понял. Не повторится. Я пойду, Евгений Иванович?
– Тебя никто не отпускал. Что за манеры? Или ты у этой своей, как ее?.. Пилипчук?..
Ого, да я, кажется, прощен.
– Извините, пожалуйста, – и стул скрипнул
