и порождает эти трудности сама драматургия. Кориолан – выпуклый характер, но он один такой. В «Юлии Цезаре» есть Брут, есть Антоний, они – личности, даже Кассий – и тот личность, а в «Кориолане» настоящего противника герою нет, все вертится вокруг него одного, его судьбы. Очень трудно передать борьбу личности с толпой, с посредственностями, у Шекспира это тоже не совсем получилось.
Сюжет снова взят у Плутарха, вплоть до того, что настоящего Кориолана также умоляла прекратить войну против Рима его мать, единственная, которую он, в конце концов, послушал – и погиб.
Что же касается вышеупомянутого Ирда, то я видел несколько его постановок, слабых, в манере социалистического реализма, но как художественный руководитель он в 60–70-е годы совершил немалый подвиг, дав возможность ставить на сцене своего театра спектакли двум молодым талантливым режиссерам – Яану Тоомингу и Эвальду Хермакула. Тут дело не только в том, что редко кто из главных режиссеров хочет рядом с собой видеть другого, более талантливого, зависть – штука страшная, – но и в том, что работы этих ребят очень не нравились властям и постановкам вечно грозило закрытие, а Ирд защищал своих подопечных, и благодаря ему родился новый эстонский театр, интересный, самобытный, ничего общего с соцреализмом не имеющий.
Видите, как все в мире относительно?!
Комедия ошибок
Перечитал с большим удовольствием «Комедию ошибок». Вот произведение, которое показывает, что в искусстве свободно можно пользоваться элементом условности! Ведь нет ничего более неправдоподобного, чем сюжет этой комедии: на корабле находятся две пары детей-близнецов, одна – из богатой семьи, другая – из слуг, корабль терпит крушение, все четверо выжили, но близнецы теряют друг друга из виду, и через много лет один близнец-богач вместе с близнецом-слугой приезжает в город, где живут два других близнеца, и начинается полная неразбериха. Очень смешно, и было бы еще смешнее, если бы этот текст можно было перевести без потерь, но тут нечто подобное «Алисе»[6]или «Пенелопе»[7]– много игры слов, и шутки зачастую теряются, переводчик объясняет их в примечаниях, но это, разумеется, не то. Однако, как и в «Пенелопе» (но, пожалуй, не так, как в «Алисе»), шутки чередуются с вполне серьезными монологами, в которых Шекспир излагает свои взгляды на сосуществование мужчин и женщин – или нет, не так: он излагает взгляды мужчин и женщин на свое сосуществование, и реальное, и идеальное. Особенно женщин – это «женская» пьеса, характеры мужчин довольно схематичны, а вот две женщины, две сестры – одна замужняя, которая из-за перипетий сюжета считает себя покинутой, и другая, еще не нашедшая избранника, – охотно делятся своими мыслями, например, так (это говорит незамужняя):
Нехорошо, когда мы слишком вольны, —
Опасно то; взгляни на целый свет:
В земле, в воде и в небе воли нет,
Ведь самки рыб, крылатых птиц, зверей —
«Алиса в Зазеркалье» Льюиса Керролла.
«Пенелопа» Гоар Маркосян-Каспер.
