И хотя протяженность маршрута всего полтора километра, это небольшое расстояние от площади Таксим и почти до Галатской башни нужно преодолеть каждому именно на колесах, а после непременно вернуться пешком к запотевшим витринам антикварных магазинов и старинных кофеен.
– «Nostaljik» bekliyormusunuz?[20]– раздался за спиной незнакомый голос так неожиданно, что я дернулась, едва не выронив блокнот, в который делала наброски глав для новой книги.
Рядом стоял печального вида человек с охапкой бледно-розовых астр. Это был один из тех уличных торговцев, которые слоняются от рассвета до заката по людным улицам города, пытаясь всучить спешащим прохожим всякую дребедень: бутылку воды, упаковку влажных салфеток или, как в моем случае, букет подвявших цветов. Коренные стамбульцы относятся к этому виду навязчивой торговли с удивительным терпением, расценивая приобретения на улице как благотворительный акт и способ поддержать неимущих. Со стороны выглядит похвально и благородно, хотя мне до сих пор страшно вступать в переговоры с унылыми коммерсантами, и каждый раз я стараюсь перейти на другую сторону улицы во избежание странной встречи.
– Так вы ждете «Ностальжик»? – повторил цветочник в ужасно потрепанном костюме, однако начищенных до блеска остроносых туфлях. Исторический трамвайчик стамбульцы называют нежно «Ностальжик», как будто по сей день испытывают теплое чувство тоски по давно ушедшим временам изящного позапрошлого века.
Уныние – отличительная черта старожилов окутанного грустью города, которую они умело культивируют и превозносят до уровня высокой национальной идеи.
Вы редко встретите здесь рассказывающего анекдоты старика или хохочущую старушку, что вполне легко представить себе в любом другом городе мира. Здешние обитатели пребывают в легкой форме хронической меланхолии, печальные лучи которой расходятся далеко за пределы отсыревших домов и заполоняют сердца всех и каждого, кто только попытается прикоснуться к истории загадочного города.
– Спасибо, но я не буду покупать у вас цветы, – постаралась сказать как можно убедительней и избежать продолжения разговора. Конечно, можно было встать и пересесть на другую лавку, но я оставалась на месте, потому что именно здесь ко мне приходили светлые и оформленные мысли, которые я незамедлительно заносила в свой блокнот.
– А я вам и не предлагаю их покупать. Я спросил, ждете ли вы трамвай.
– Трамвай? Нет, я просто сижу…
Человек, который сперва показался мне стариком, теперь приосанился и выглядел вполне приятным мужчиной лет пятидесяти, хотя его ужасно старили неопрятная одежда и рассыпающиеся охапки пестрых астр, которые пахли далеким детством, затерявшимся в пыльном углу девичьей памяти. Розовые астры росли в бабушкином саду, и их непременно срезали такими же охапками к первому сентября. Потом мама, подоткнув полы юбки, присаживалась на низком пороге и вязала однотипные букеты,
Ждете «Ностальжик»? (
