мужские прически в моде повсеместно. Сейчас эта мода прижилась и у нас, и вы будете на волне нового. – И его пальцы молниеносно подхватили густые волосы, а острые ножницы, сверкая неуловимой быстротой, забегали по их кончикам, как газонокосилка по траве. Но проклятый зуб, так взорвался болью, что я не выдержал, простонав:
– У, у!
– Что, что, рвет?!
– Нет, это проклятый зуб, словно искры из глаз сыплются, болит!
– А, а, понимаю. Вот глядите?! – парикмахер показал левую дрожащую руку. Я увидел кругленькую ранку на кончике мизинца мастера.
– Вчера зацепил.
– Болит?
– Нет. А от указательного пальца, полгода тому, до кости. И ноготь тоже срезал, случайно!
Я представил свой левый глаз на остром конце ножниц, и задергался в кресле.
– Пошли за мной? – пригласил вдруг парикмахер. Кое как накинул на мои плечи обрез полупрозрачной в яркую цветочку ткани с кружевом и удавкой скрепил на моей шее. Сидя под феном, я услышал заговорщицки полушепотом:
– Расплачиваться будем тут!
Проклятый зуб закрутил болью еще сильнее, а “нанизанный глаз" завертелся в воображении, как шашлык на вертеле ножниц. Возвращаться в кресло стало страшновато. Но стыд перед очередью, заставил продолжить стрижку. По очереди прошел смешок, очередь ржала из кружевного куска материи на шее у меня. Кто-то не удержался прокомментировал, что он похож на женский пеньюар. Наконец кресло:
– Что будем делать?! С пробором или без? – хриплый голос раздался в моем левом ухе.
– А, давай без пробора! – сказал ему, когда понял, что это говорит парикмахер, а не его внутренний голос. На что мастер мечтательно с душой поэта почти пропел:
– Сделать новую прическу, как будто стаканом водки причаститься, во как?!
– Да, да! – подыграл его поэтической натуре и я, потому, что моя душа пела, предвкушая скорую встречу с Лилей. А нервные пальцы мастера бегали в зарослях моих волос под горячим вихрем фена. Я зажмурил глаза. Когда я их открыл, то увидел в зеркале портрет перепуганного человека у которого волосы встали дыбом и оформились в виде огромного бокала.
– Ничего, ничего, это так надо! – утешал елейно меня мастер, – В этой прическе форму плоского затылка делают под завлекательную рюмочной картинной формы.
Прощаясь с парикмахером, я вынул одолженную к зарплате сумму у коллег по работе и сунул в карман белого халата мастера-модельера парикмахерских дел.
– Это вам на чай!
– Валик, что это за ужас? – спросила Лиля при встрече у кинотеатра "Украина", куда мы пришли на сеанс нового французского фильма “Частный детектив”.
– О, это крик моды, мастера-модельера! Прическа называется “Аль Капоне отдыхает”!
Лиля вырвала из рук у меня бейсболку, которой я не хотел портить “модерн мужского парикмахерского искусства”, и натянула бейсболку мне на голову со словами:
– Чтобы
