сказала ее светлость, оставив без внимания то обстоятельство, что Капитан Балан высказался раньше нее.
– Аминь! – сказал перепелятник.
– Отважное сердце! – сказал кобчик.
– Не следует ли нам пропеть теперь Песнь Триумфа? – спросил смягчившийся Балин.
– Разумеется, – сказала сапсаниха.
И они запели все вместе, и солистом у них оказался певший во все горло Полковник Простак, и триумфально звенели их колокольцы в страшном свете луны.
Горние птицы слаще,
Но птицы долин толще,
Оттого-то их чаще
Мы обращаем в мощи.
Кто там скорчился – кролик?
Бей его в грудь и в брюхо!
Кролик сладок до колик,
И визг его тешит ухо.
Тот бьет в поднебесье птицу,
И пух облачками тает,
Тот низом за птицей стремится,
А тот ей башку отрывает.
Но Варт – меж Дербников Король,
Всех дальше коготь свой простер,
Пусть же шлет он дары
Нам на наши пиры,
И да славит его наш хор!
– Попомните мои слова, – воскликнул красавец Балан, – из этого юного кандидата выйдет настоящий Король. А ну-ка, ребяты, хором, все вместе, в последний раз:
Но Варт – меж Дербников Король,
Всех дальше коготь свой простер,
Пусть же шлет он дары
Нам на наши пиры,
И да славит его наш хор!
9
– Ну и ну! – произнес Варт, проснувшись на следующее утро в своей собственной постели. – Какая жуткая, какая роскошная банда!
Кэй уселся в кровати и сразу застрекотал, сварливо, как белка.
– Где это тебя носило ночью? – закричал он. – Небось в окошко удрал? Вот я скажу отцу, он тебя выдерет. Знаешь же, что нам не велено выходить после вечернего колокола. Чем это ты занимался? Я тебя повсюду искал. Вылез, вылез, я знаю.
Порой, когда мальчикам требовалось по какому-то секретному делу выбраться ночью из замка, – чтобы подстеречь барсука, например, или поймать линя, которые только на вечерней зорьке и ловятся, – они спускались по водосточной трубе в ров и переплывали его.
– Ой, заткнись, – сказал Варт, – я не выспался.
Кэй ответил:
– Вставай, вставай, скотина. Где ты был?
– Не скажу.
Он знал, что Кэй все равно не поверит его рассказу, а только обругает его вруном и еще сильней разозлится.
– Не скажешь – убью!
– Прямо так и убьешь.
– И убью.
Варт повернулся на другой бок.
– Скотина, – сказал Кэй. И двумя пальцами, указательным и большим, ухватил Варта за сгиб руки и ущипнул изо всей мочи. Варт дернулся, словно лосось, вдруг оказавшийся на крючке, и заехал ему прямо в глаз. Миг – они уже выскочили из кровати, бледные, злые, сильно напоминающие освежеванных кроликов –
