века, который вы почему-то называете революцией, оставил нас без доходов, которые выплачивала нам королевская казна пожизненно. Вместе с ликвидацией монархии были ликвидированы и все её обязательства. У нас были накоплены кое-какие сбережения, и при скромном существовании этого хватило бы надолго. Однако всё имеет свойство заканчиваться… Нам очень нужны деньги! – Бернар схватил спутника за руку и просительно посмотрел ему в глаза. – Нам нужна эта ссуда!
Худшие опасения Филиппа подтвердились. Это были самые что ни на есть сумасшедшие!
– Боюсь, что это не от меня зависит, – осторожно высвобождая руку, сказал он. – Я всего лишь составлю заключение, а решать будет правление банка.
– Напишите так, чтобы они вынесли положительное решение! Ну что вам стоит?..
– Я постараюсь. Но я не собираюсь обманывать…
– Зачем обманывать?! – обрадовался месье Легран. – Не надо никого обманывать! Пишите, что видели – дом, поля, виноградники.
– Но поля пустые, а виноградники засохли…
– Это как посмотреть. С моей точки зрения, виноградники очень даже ничего!
– Боюсь, что ваша точка зрения может не совпасть с точкой зрения правления банка…
– Давайте начистоту! – Бернар остановился и заглянул в глаза Филиппу. – Сегодня произошло непоправимое! Я ещё точно не знаю что, но это что-то может перерасти в большую беду! Я это отчётливо ощущаю!
– О чём вы? – спросил Филипп, на всякий случай отступив на полшага назад.
– Беда надвигается! Тучи над нашей Францией сгустились… Гроза ещё не грянула, но гром гремит!
Филипп никогда до этого не имел дела с сумасшедшими, поэтому не знал, как себя надо вести в подобной обстановке.
– Простите, месье, – осторожно возразил он. – Но небо ясное, никакой грозы не предвидится.
– Я не о погоде, – досадливо махнул рукой Бернар. – Я выражаюсь иносказательно, как вы не поймёте! Война идёт.
– Я только вчера приехал из Парижа и уверяю вас – никакой войны нет.
– Сегодня утром что-то произошло… – мрачно сказал Бернар. – Я почувствовал. А уж поверьте моей милой супруге, я никогда в таком не ошибался. Перед резнёй, которую некоторые называют революцией, я три дня мучился с желудком. Когда этот карлик пошёл в поход на Россию, я сказал своей Изабелле, что добром это не кончится, и русские через два года были в Париже. Перед Первой мировой я не спал всю ночь. Сегодня мне тоже неспокойно: я чувствую, что что-то началось. И это что-то на этот раз может коснуться и нас с Изабель…
– Успокойтесь, месье Бернар, я уверен, что ничего страшного не произошло! Вам надо выпить бокал вина и прилечь отдохнуть. Хотите, я сбегаю за автомобилем?
– Я отлично себя чувствую! Не смейте говорить со мной, как с идиотом! – возмутился месье Легран. – Вот увидите, что я прав. Вон уже видно первые дома. Вы хотели телефонировать в Париж, извольте. Почта – белый дом с вывеской посередине улицы. Ускорим шаги.
Сразу
