покачали головами.
Что ж, тогда будем полагаться на собственные инстинкты. Я выпустил наружу чистоту, чтобы ощущать каждого из членов отряда, а потом шагнул в тень усыпальницы. Дневной свет начал меркнуть, и в поднявшихся тенях открылся ведущий куда-то вниз проход. Наверно, при строительстве его не было, но движения земли за сотни лет сдвинули огромные каменные плиты.
Невольно вспомнился остров Моргана. Там тоже время открыло проход внутрь запретного для обычных смертных подземелья… И кто же живет тут? Кто попытается нас убить? Я шел вперед, рядом держались оруженосцы и странники, чуть дальше все остальные. Я слышал, как кто-то начал быстрее дышать, темнота пугала. Но не меня! Меня она успокаивала, словно подруга, с которой мы давно не виделись.
Проход уводил нас все ниже и ниже, пока мы не вышли в широкий зал. По краям его стояли саркофаги с мертвыми героями, по стенам и полу причудливыми узорами текли потоки воды. Не болотной, а чистой и как будто светящейся от наполняющей ее силы.
– Тут светлее, – заметила Монашка, ей сразу стало спокойнее.
– Тут твари, – я медленно поднял руку и указал на потолок.
Там, словно летучие мыши, завернутые в крылья, висели девушки. Сначала казалось, что обычные, но стоило присмотреться, как в глаза бросались огромные когти, которыми они держались за потолок, и единственный длинный зуб, торчащий у каждой изо рта.
– Гуасы, – тихо шепнула Мария.
– Если дотянутся зубом, то выпьют кровь и чистоту, – предупредил Илия. – И не вздумайте недооценить их хрупкость, эти твари посильнее иелчу будут.
Я кивнул, стараясь не поежиться. Сильнее иелчу, значит, кто-то на уровне тварей в капюшоне или матери-паучихи. Конечно, лучше, чем ревенант, но ненамного. Они пока еще спали, но я видел, как начали хищно шевелиться их носы, уловившие наш запах. Еще пара минут, а то и мгновений, и они спрыгнут вниз.
– Готовимся к бою, – приказал я и тут неожиданно почувствовал еще одно движение.
Скольжение, стон, скрежет. Он шел откуда-то из-за спины, но больше никто даже не подумал обернуться в ту сторону. Я видел, как шевелятся губы Марии, кажется, она спрашивала, что случилось. А я только вглядывался во тьму, в ее оживший кусок, который медленно парил, приближаясь к нам.
– Это умертвие, – единственным, кто видел то же, что и я, было сердце короля-лича. – Шесть рук, два клинка из серой стали, плащ самой смерти. Ручная собачка рыцарей смерти, которая выслеживает для них добычу. От нее не сбежать, не спрятаться. Если на твой след встало умертвие, то итог будет только один. Кто-то должен умереть.
У меня было множество вопросов. Откуда, как… и всякие другие глупости. Но вместо этого я вытащил меч. Король-лич сказал правильно: кто-то должен умереть, и сейчас это было важнее всего.
Умертвие прыгнуло, и опять никто словно не видел его. Серый меч слизнул чью-то голову, а потом хлестким ударом обрушился на меня. Зимний
