, превращаясь в элегантного блондина.
Следую за ним в тёмный коридор.
– Академия музыки и театра, – гремит в голове женский голос.
В ужасе открываю глаза и ломлюсь на выход, сбивая с ног какую-то бабулю.
Что она там мне вслед бормочет, я уже не слышу.
Забегаю в холл.
– Здравствуйте. Где у вас тут на актёрское экзамены?
– На первом, – лениво отвечает охранник.
– А это какой? – я в недоумении.
– Четвёртый. Вам туда, – охрана указывает налево. – Вниз по лестнице. Дальше найдёте.
– Спасибо, – бросаю на бегу.
Спотыкаюсь на ступеньке. Так. Первый этаж. И кому пришло в голову сделать вход на четвёртом?
Едва я шагаю в коридор, гаснет и вновь зажигается свет. Иду. Вижу кучку абитуриентов, репетирующих танцевальные па.
– Ребят, где здесь на актёрское принимают? – спрашиваю.
– Дальше по коридору, – отвечает парень.
– Аудитория сразу после народного. Там увидишь, – говорит девушка и уходит во вращение.
Иду дальше. В какой удивительный мир я попала! Мир искусства! Как же я мечтала здесь учиться! И вот теперь я чувствую себя попаданкой в храм искусства.
Так, вот и приёмная комиссия народного отделения. Со светом в этом коридоре, конечно, беда. Снова погас. И включился как ни в чём не бывало. Так, не пройти бы мимо нужной аудитории. Стоп. Здесь что, ремонт? Натянут целлофан. Табличка "Актёрское" и стрелочка. Значит, я правильно иду. Отодвигаю пыльную полупрозрачную шторку. Свет гаснет окончательно. Включаю фонарик на телефоне.
В темноте слышу голоса. Иду на них. На лавочке рядом с аудиторией расположилась группа странно одетых парней. Похожих на тувинцев. Лампа над моей головой издаёт треск и зажигается.
– Ребят, на актёрское здесь принимают? – убираю телефон в сумку.
Тувинцы смотрят на меня с нескрываемым любопытством.
– Я Элла, – на всякий случай представляюсь.
Парни не шелохнулись. Может, что-то с причёской не то? Поправляю локоны.
Дверь открывается, вылетает ещё один тувинец, неожиданно просто огромный. Метра два, не меньше. И орёт на весь коридор:
– Русский! Русский!
– Х-хэ-а! – хором отвечают парни, поднимаясь ему навстречу.
– Следующий! – слышится из аудитории неприятный голос, как из сна.
Я нервно сглатываю и смотрю на приоткрытую дверь. Оглядываюсь, чтобы спросить, за кем занять очередь. Но тувинцев уже будто ветром сдуло. Я осталась одна. На негнущихся ногах подхожу, заглядываю в дверь.
– М-можно?
У стены в захламлённой реквизитом аудитории стол приёмной комиссии. По центру восседает тётка, ну копия Медуза Горгона из моего сна. Нервно сглатываю. Рядом с ней блондин. И по другую руку ещё два мужчины. Один седой тувинец, а второй огненно-рыжий с небесно-голубыми глазами.
– Леди, вы не ошиблись дверью? – пытаясь сдержать улыбку, спрашивает блондин.
Голос действительно как у нашего режиссёра с курсов. Но это не он. Куда я попала-то?
– Н-нет, – отвечаю не вполне уверенно, но вдруг вспоминаю, что я уже на экзамене и нужно вести себя соответственно.
– "Вороне где-то Бог послал кусочек сыра…" – начинаю я громко и с выражением.
Комиссия слушает заворожённо. Когда я перехожу на заискивающий голосок Лисицы, экзаменаторы переглядываются, кивают головами. Я надеюсь, одобряют моё выступление. Но в момент, где "Ворона каркнула во всё воронье горло", женщина встаёт. Она, такая с виду небольшая, щуплая и хрупкая, оказывается вдруг неожиданно исполинских размеров. Волосы её, словно змеи Медузы Горгоны, струятся по воздуху.
– Это что за балаган? – возмущается она, прервав моё выступление на последнем слове.
– "…такова", – выдаю я его, будучи уже не в образе.
Не понимаю, я сдала? Или провалила?
– Крылов. Басня, – на всякий случай сообщаю я вполне очевидные вещи, не понимая, что не так.
– Что вы здесь вообще делаете? – продолжает Горгона.
– Экзамен сдаю, – я в недоумении.
Куда я вообще попала? Оглядываюсь. Обстановка вполне соответствует актёрскому факультету. Реквизит, костюмы – всё на месте. Кажется, я начинаю понимать, что сделала не так.
– Так, не устраивайте цирк! – тётка передёргивает плечиками и, скривив
