ясно дал понять, что между ними ничего не может быть. И главной причиной разрыва стали напряженные отношения между ним и друзьями Томаса, «Веселыми Разбойниками», которые терпеть не могли Алистера. И на то были основания.
На следующее утро после того разговора Томас проснулся с четкой мыслью: «Мне пора – давно пора – рассказать друзьям о своих чувствах к Алистеру. Возможно, Алистер прав, и ничего не выйдет – но если я не попытаюсь, тогда не останется даже самой крохотной надежды».
Он собирался осуществить свое намерение. Он поднялся с кровати с твердой решимостью сделать это.
Но потом он узнал, что Мэтью и Джеймс ночью уехали из Лондона, и серьезный разговор пришлось отложить. Кроме того, выяснилось, что не только Мэтью и Джеймс покинули город. Судя по всему, Корделия с Мэтью отправились в Париж, а Джеймс с Уиллом помчались искать Люси. Томасу рассказали, что Люси взбрело в голову навестить Малкольма Фейда в его коттедже в Корнуолле. Кристофер, очевидно, спокойно принял все это к сведению и не стал задавать вопросов; у Томаса же вопросы возникли, и он знал, что Анна тоже обеспокоена. Но она решительно отказалась обсуждать эту тему. «Можно сплетничать о знакомых, но нельзя сплетничать о друзьях», – это было все, что она сказала. Сама Анна выглядела плохо, была бледной и усталой, хотя, как подозревал Томас, она вернулась к своему прежнему образу жизни, и в квартире у нее каждую ночь появлялась новая девушка. Томас довольно сильно скучал по Ариадне, и ему казалось, что и Анна тоже, но в тот день, когда он осмелился завести об этом речь, Анна едва не запустила ему в голову чайную чашку.
Последние несколько дней Томас все же подумывал над тем, чтобы рассказать Кристоферу о своих чувствах, но не стал этого делать. Он знал, что Кристофер его поймет, однако он бы поставил друга в очень неловкое положение, если бы тот узнал, что именно Джеймс и Мэтью недолюбливали – нет, даже ненавидели – Алистера.
И потом, был еще Чарльз. Он был первой большой любовью Алистера, но та история кончилась плохо. Чарльза ранил Велиал, и хотя он сейчас выздоравливал, Алистер, видимо, считал, что он обязан поддерживать бывшего возлюбленного и ухаживать за ним. С точки зрения общепринятой морали, Томас мог его понять, но его воображение терзали мучительные картины: вот Алистер вытирает лоб мечущемуся в лихорадке Чарльзу, вот кормит его виноградом. Было так легко представить себе, как Чарльз гладит Алистера по щеке, шепчет слова благодарности, глядя в прекрасные темные глаза, обрамленные длинными густыми ресницами…
Услышав шаги Кристофера, спускавшегося по лестнице, Томас чуть не свалился со стула. К счастью, Кристофер, чьи мысли были заняты другим, не заметил душевного волнения друга и сразу же направился к лабораторному столу.
– Ну, хорошо, – заговорил он, взяв стило. – Попробуем еще раз, ладно?
– Отправим сообщение? – спросил Томас. Они с Кристофером уже «отправили» несколько дюжин сообщений, некоторые растворились в воздухе или улетели в дымовую трубу, и ни одно до сих пор не добралось
