текст является исключительно фантазией автора.
© Айдин Е.В., 2023
© «Пробел-2000», 2023
Начало с конца (вместо введения)
Кляксы и пятна
Я сделан из личных писем, брошенных обещаний,
Переплетений сплетен, встреч, иногда прощаний!
Я собран из тысяч разных идей и надежд иллюзий,
Из музыки разной склеен, но чаще всего из блюза…
Жизнь – это разные кляксы и пятна,
то, что рисуется между делом,
и если пятном быть, то вряд ли белым…
Я сделан из драки насмерть и дружбы прочнее камня,
и, опытом горьким сытый, смешивал с водкой память!
Я собран из грустных песен, правды и лжи союза,
из музыки разной склеен, но чаще всего из блюза…
Жизнь – это разные кляксы и пятна,
то, что рисуется между делом,
и если пятном быть, то вряд ли белым…
…Любой незнакомый перекресток будто сталкивает лбами страхи, тревоги, идеи, мечты. И каждый светофор выражает готовность подмигнуть зеленым…
Водитель грузовика заботливо поинтересовался:
– Времени у тебя явно навалом. А деньги есть?
– Деньги и время, – говорю, – как полночь и полдень.
Захлопнув дверцу, я огляделся. За метрическим рядом фонарей поблескивало крошечное здание. Фасад его сверкал надписью «Hotel». Я мысленно добавил: «Но не смог».
За стойкой рецепции сидела некрасивая женщина средних лет. Над пышной асимметричной грудью болтался рукописный бейджик. Я сказал:
– Инесса – какое красивое имя…
– Воду нужно экономить, – отвечает. – И съехать до двенадцати. Кухня закрывается через полчаса.
И эти полчаса я провел под контрастным душем. Никак не удавалось смыть зудящую дорожную усталость.
– Несу сэндвич, – послышалось за дверью. – У вас открыто.
Не обнаружив полотенца, я спешно прикрылся мочалкой.
– За еду оплата сразу, – сказала Инесса, не реагируя на воцарившийся конфуз.
Осмысливать эту неловкость было поздно. Я дотянулся из душевой до джинсов, окончательно выступив за порог приличия. Извлек бумажник. Расплатился.
– С вами все в порядке? – Спрашивает. – Вы бледный.
– Внешность обманчива. Сердце и душа у меня черного парня из Чикаго.
Обесцвеченное скукой лицо Инессы выразило подобие интереса и глубокое замешательство.
Утром она автоматически уточнит, всем ли доволен гость. Я подумаю: «Краем глаза видел войну. Для меня и помыться – счастье».
Итак, ясный контур гостиничного номера. Экран ноутбука светится беспорядочными набросками прозы, концертными фотографиями, интимными посланиями бывших. На фоне старых обоев чернеет силуэт электрогитары. Я мысленно поблагодарил ее за учтивое молчание. Стои́т, думаю, как памятник юношеских надежд…
Дальше – тронутая бутылка виски. Свидетельница прострации. Добравшись до фотографий бывшей жены, я снова выпил из жалости к себе.
За пыльным квадратом окна – пустотелая ночь. Гулкий свист одиноких автомобилей нарушал спокойствие луж. Лимон луны доедало облако. Жадные фонари нехотя рассеивали холодный свет, отражаясь в мокром асфальте испорченной акварелью. Из этих блеклых подвешенных лампочек выплывали образы, лица и события… Угрюмая моя память… Душа в синяках… Мозг воспален…
А мозг уже не первый год работает, как завод по переработке ностальгии в литературу. И каждые два месяца я анонсирую скорую публикацию какой-нибудь истории.
Банальные метафоры суетятся внутри, как кучка малолетних беспризорников. Схватил одну – остальные разбежались. Этот процесс бесконечен. Связующими с реальностью звеньями остаются только выпившие девушки в барах…
Тяга к перу – отличная возможность оправдать свои пороки замыслами с философским прищуром.
Кажется, открывается слишком много избитых тем. Витиеватую тропинку самоанализа лучше обойти стороной…
Забегая вперед скажу, что половина моих персонажей – это маргинальные творческие засранцы и энтузиасты захолустного нонконформизма. Я люблю это общество за его незамутненное сознание. Остальные действующие лица – женщины. Тут все очевидно.
Даже какой-то случайной и нелепой Инессе удалось вывести себя на эти страницы:
