поправил свою форму и застегнул куртку.
– Пооолк, три шага вперёд, мааарш! – скомандовал он и все дружно выполнили команду.
Только после этого я увидел, что, а точнее, кого грузили в самолёт.
Деревянные ящики с прибитыми к ним табличками с информацией о погибшем. У кого-то прибита фуражка сверху, а на каких-то ящиках просто написано краской, кто едет на родину.
– Пооолк! Смииирно! – громко пробасил Томин, приложив руку к голове.
Последние почести им отдадут уже в Советском Союзе, а здесь их память почтём мы и их товарищи. Никого из них не знали ни я, ни Томин, ни кто бы то ещё в нашем строю. Однако свой долг перед родиной они выполнили сполна, заплатив, самую большую цену.
С момента, когда этих погибших погрузят на борт Ан-12, четырёхдвигательный самолёт вновь станет «Чёрным тюльпаном» и ему придётся выполнить свою самую неприятную работу.
– Вольнооо! – крикнул Томин и повернулся к нам. – Пока ещё здесь находятся транспортные самолёты, есть те, кто не готов? Прямо сейчас, кто выйдет из строя, я пожму руку и отправлю в Союз. И ни один из нашего полка не плюнет этому человеку в спину. Есть те, кто не готов?
Я посмотрел на лица стоящих рядом со мной. Все лётчики полны уверенности, за исключением одного. Марик был несколько бледен, но выйти не решался. Может, просто нехорошо от увиденного?
– Благодарю, товарищи! – вновь приложил руку к голове Томин. – Выдвигаемся в жилой городок! Разойдись.
Глава 7
В одной ближневосточной стране я уже что-то подобное видел в прошлой жизни. Не так глянцево и пафосно, но сходства налицо.
– А почему «модуль»? – спросил Мендель, когда мы въехали на тентованном грузовике в охраняемую зону жилого городка.
– Да кто его знает. Это военно-бытовой жаргон. Модуль и модуль – коротко и ясно, – отмахнулся Гаврюк. – Я вообще в сортир хочу и мне что модуль, что палатка сейчас побоку.
Тут я готов поддержать Валеру, поскольку сам уже готов посетить местную уборную. И что-то мне подсказывает, она выглядит, как обычный деревенский «нужник». Я и не рассчитывал увидеть здесь унитазы.
– А госпиталь, каким был, таким и остался, – отметил внешний вид медицинского учреждения Буянов.
Приземистый одноэтажный барак с множеством пулевых отверстий отличался от соседних зданий толпившимися около входа людьми в куртках, надетых на белый халат. Увидел даже пару девушек, но не сказать, что прямо сейчас готов кинуться в их объятия.
– Оленьку нашу не вспоминаешь? – толкнул меня в плечо Барсов, сидевший напротив.
– Ты о чём?
– Ха! Думаешь, все вокруг слепые. Вся общага знает, что вы уже чаи гоняете на кухне, – ехидно посмеивался Марик, словно гиена.
– Завидуешь?
– Ну а почему бы и нет. Девочка-то она ничего… – начал говорить Марик, но тут же поймал острый взор комэски. – Мне она неинтересна. У меня есть кем… интересоваться, –
