– это же топь, да? Как там передвигаться? Где там вообще открытая вода?
– Как это где вода?! Это же болото! Там кругом вода. А под водой остров и рыбы. – Серафим говорил так уверенно и так увлеченно, что спорить с ним не было смысла. – А окна болотные, Стэфа? – Он всмотрелся в Стешино лицо, а потом кивнул, сказал уже спокойно: – Ты ж не была на болоте.
Она была. Вот только не летом, а зимой. И не видела она никакой большой воды из-за льда и снега. Только чувствовала.
– Баба Марфа меня на болото не пускает, – сказала Стеша с усмешкой.
– Правильно. Не надо тебе туда. Рано еще.
– Для чего рано?
– А может, и вовсе обойдется. – Серафим разговаривал сам с собой, на Стешу даже не смотрел. Она все никак не могла привыкнуть к этой его манере общения. – А рыбу дед Тихон тогда видел, вот как я сейчас тебя.
– И что это была за рыба? – спросила Стеша, уже окончательно смирившись с тем, что Серафим говорит только то, что сам считает нужным сказать.
– Большая. Очень большая! – Серафим снова развел в стороны руки. – Она утащила под воду секача. Деду Тихону, считай, повезло, что секач был к ней ближе, чем он. А то ведь кто знает, чем бы все закончилось!
Стеша вспомнила, как выглядит дикий кабан: видела чучело в краеведческом музее пару лет назад. Секач показался ей огромным, а экскурсовод тогда сказал, что это далеко не самый крупный представитель вида. И вот какая-то рыба сумела утащить этакую громину под воду!
– Дед Тихон тогда от страха на дерево залез. Всю ночь, говорит, на нем просидел. Боялся, что секача рыбе мало покажется.
– Это не рыба получается, а какой-то аллигатор, – сказала Стеша.
– Кто? – Серафим посмотрел на нее своим по-детски ясным взглядом.
– Крокодил такой огромный. Живет в болотах Северной Америки.
– Это не крокодил. – Серафим мотнул головой. – Дед Тихон лап никаких не видел.
– А что видел?
– Глаза, говорит, видел. Желтые. И тело такое длинное-длинное.
Глаза желтые, тело длинное. Даже если предположить, что в болоте живет какое-то древнее существо, то по описанию это не рыба, а змея.
– Вокруг секача она всем телом обвилась и потянула под воду. А секач крепкий был, матерый! Он рыбу перед смертью клыком в бок пырнул. Дед Тихон видел кровь. Он еще надеялся, что рыба подохнет и всплывет. Очень хотел на нее вблизи посмотреть. Но никто не всплыл: ни секач, ни рыба. Болото свое никогда не отдает.
– А остров? – спросила Стеша. – Ты говорил, как рыба появляется, так и остров следом.
– Он и появился. – Серафим кивнул. – Аккурат на третий день после того, как дед Тихон вернулся с болота. Два дня дед пил и всем про рыбу рассказывал. Он рассказывал, а я слушал да прикидывал, где могу ту рыбу повстречать. Я ж малой тогда совсем был. Малой и глупый. На третий день как раз и пошел на болото.
– Не боялся заблудиться?
– Я? –
