увидел Гузель. Он придержал коня, сдал назад.
– Гузель, что с тобой? Устала? – Егор уже не обращал внимания на любопытные взгляды. Его охватывало бешенство на Ахромея. – Что, у атамана нет для тебя лишнего места? Давай руку, я тебе помогу сесть на коня.
После недолгого колебания Гузель протянула руку. Молча устроилась впереди на мешке с самым ценным добром, и Егор погнал коня дальше. Он наклонился к ней и прошептал:
– Что стряслось, Гузель? Почему Ахромей не побеспокоился о тебе?
– Он ничему не поверил и стал подозревать меня в измене.
– А во что он должен был поверить? – не понял Егор.
– Помнишь, мы обменялись с тобой? Ты мне – сапожки, а я тебе – украшение.
– Так то когда было!
– С тех пор и тянется его подозрение. И мои усилия мало помогают. Хотя и есть какой-то результат.
– Не говори загадками. Что за результат?
– А ты не будешь ругать меня? – повернула она голову, и в свете зари Егор увидел её зовущие и просящие глаза.
Тут же ответил решительно:
– Не бойся, не буду! А что?
– Я молилась и просила избавить меня от этого ненавистного человека.
– Ну и что с того? Что тут страшного?
– А то, что я хотела извести его, наслать на него болезнь и тем самым избавиться от него. Теперь понимаешь, как я боялась, что ты меня не поймёшь и оставишь. Что тогда будет со мною?
– Ты права, – мрачно изрёк Егор. – Но я не стану на тебя сердиться. Ахромей не должен был так с тобой поступать. А меня не бойся. Я что-нибудь придумаю. Уже темнеет, мы скоро должны остановиться на отдых. Ты отдыхай, а я подумаю малость. Вдруг что и надумаю. Обопрись на меня.
Вскоре вернулась разведка. Нашли место для ночлега в версте от ручья, и Ахромей распорядился держать путь туда.
В воздухе запахло сыростью, повеял ветер. Ещё не дошли до лога, где собрались ночевать, как пошёл мелкий снег, колючий и противный. Ветер уже давно поменял направление на полуденный, воздух потеплел. Появилась надежда, что монголы потеряют следы и хлыновцы сумеют вырваться на волю.
Егор с Гузель устроились под деревом. Подстелив мокрой травы и попону вместе с потником, накрылись большим кожухом. Гузель не сопротивлялась, понимая, что без этого она просто не выдержит, замёрзнет или так захворает, что даже Егор не станет с нею возиться.
А Егор осторожно приближался лицом к её шее и наконец стал целовать её, возбуждаясь все сильнее.
– Егор, милый, что ты делаешь? – шептала девушка, но не отстранилась. – Заметят ведь! Погоди хоть немного!
– Гузель, чего погодить? Другого времени может и не случиться, – шептал Егор, а руки сами искали пути к её телу, которое дрожало не то от холода, не то от волнения.
– Но кругом же люди! Как поступит Ахромей, узнай он про нас?
– Да плевать мне на атамана! Он и так уже выгнал тебя, так что пусть не суётся
