на лодыжках и запястьях.
– Кажется, я как раз вовремя.
У Дорана, какая-то особая привычка – появляться незаметно для всех остальных. Его шаги всегда слышишь самыми последними, а слова частенько до ушей вообще не доходят. Он вошел в комнату, стряхивая с куртки осевший на тканях дождь.
– Вовремя было полчаса назад, Юкнайт. Ты должен быть здесь еще до нашего приезда.
– Из-за погоды на дорогах полно аварий, да и ехать не близко. Я ведь не дома прохлаждался, мистер Юнг.
Как и большинство безликих, мистер Юнг недолюбливает чтецов. Они нужны, никто не спорит, но иногда их важность продиктована простой формальностью. Они обязаны допрашивать всех, а мы предоставлять для допроса всех. И неважно, насколько сложно это будет. Преждевременное вынесение приговора имеет много последствий, и самое безобидное из них – увольнение. Мы можем покалечиться сами, потерять товарищей, ранить невинных, но привести нарушителя к чтецу обязаны.
Хлопот было бы меньше, если бы не «АрКейн»… Когда что-то случается, они первые, на кого падают подозрения. Бывшие отщепенцы; остатки корпоративного государства.
– В министерстве чтецов больше нет? Или у Роба какая-то мания пихать тебя во все дела?
– Если есть какие-то жалобы, можете направить их в министерство Правды, мистер Юнг. А пока,– он задрал рукава куртки до самого локтя, открывая наконечник стрелы, набитый на левой руке ,– займемся тем, зачем я пришел.
До сих пор не понимаю, зачем он ее сделал. Проще было бы узнать в каком состоянии, но мы не друзья. И вряд ли будем.
– Меня зовут Доран Юкнайт. Я сотрудник министерства Правды.
Гибсон плотнее вжался в стул, и ремни на груди натянулись до предела.
– Прежде, чем мы начнем, я расскажу вам о правилах процедуры. Допрос включает в себя два вида вопросов. Одни с кратким ответом, другие с развернутым. – Доран вытянул руку вперед, раскрыл ладонь и обхватил запястье Гисбона. – Что от вас требуется, я скажу сам. Попытаетесь соврать, и я об этом узнаю. Мы будем говорить до тех пор, пока у меня не закончатся вопросы или пока я не услышу правду. Могу вас заверить, говорить я способен долго. Некоторые мои допросы длились часами. И как бы человек не пытался уйти от ответа, правда все равно выходила наружу. Однако, у вас есть выбор. Облегчить совесть безболезненно или почувствовать всю тяжесть лжи. Вам все понятно, мистер Гибсон?
Уорен утвердительно закачал головой, словно одних слов было мало, чтобы подтвердить сказанное.
– Да, мистер Юкнайт.
– В таком случае…– Хватка Дорана усилилась.– Именем магистра.
Гибсон вытянулся, будто по телу прошел электрический разряд. Взгляд его уперся в одну точку и не сходил с мелкой расщелины в стене.
– Сейчас я буду задавать вопросы с кратким ответом. Говорите только «Да» или «Нет». Вам понятно?
– Да, сэр.
– Вас зовут Уорен Гибсон?
– Да,
