под замком без охраны. Даже Тени не помогли почуять ловушку.
Сползая на пол, я еще пытался совладать с колокольным звоном, до краев наполнившим череп, когда сквозь общую какофонию просочилось злое:
– Кого впечатлить хотел, выродок? – Голос был мужским, но динетину не принадлежал. Грудной и суховатый, он отличался отсутствием красок, свойственных тембру кормившего меня здоровяка.
Дождавшись, когда глаза перестанут разбегаться в разные стороны, я скосил их в сторону и обнаружил высокого человека в пестром тюрбане. Кожа его была настолько темной, что рассмотреть черты лица оказалось практически невозможно, только причудливые изгибы ярко-желтой татуировки на щеках и переносице. Рука, облитая черным с сиреневым металлом, вцепилась в мое плечо и рывком подняла на ноги. Холодное дуло бластера ткнулось под ребра. На ухо шепнули:
– Дай мне повод, фигляр. Хоть малейший.
Я не стал ломать голову над тем, почему не заметил его присутствия сразу, рассудив, что со временем ответ сам всплывет на поверхность. Только уточнил:
– Повод к чему?
Новый удар оказался слабее первого, но все же достаточно болезненным, чтобы я охнул и поморщился.
– Вот к этому, – пояснил Тюрбан и толкнул меня вперед по узкому коридору. – А теперь топай.
– Что это за место? – Технически, это был не самый главный вопрос, но для начала сгодился и он.
– Я, кажется, тебя предупредил?
Желчи во мне всегда хватало с запасом, из-за чего чувство самосохранения временами давало сбой. Несмотря на положение пойманного за шкирку кутенка, я процедил:
– Ну а я, кажется, сделал вид, что мне плевать. Так, что за кораблик это?
Тюрбан, не останавливаясь, зарычал. Его свободная рука сжалась в кулак. Я инстинктивно напрягся, ожидая, что за этим последует очередная оплеуха. Однако пронесло. То ли мой тюремщик по натуре был не настолько кровожадным, как выглядел, то ли соблюдал приказ лишний раз не трогать пленника, но ко мне не прикоснулся. Даже каким-никаким ответом удостоил:
– Ты в гнезде. Но на большее не рассчитывай. У мамы разговор короткий. Особенно со сбродом.
– Это я что ли сброд? – Смешок вырвался против воли, хотя сознание зацепилось за необычное «мама». – А почему без наручников? Что-то новенькое.
– Во-первых, маме нравится, когда ее гости думают… что они гости. – В холодном тоне Тюрбана послышался намек на улыбку. – А во-вторых, только попробуй вытворить какую-нибудь штучку-дрючку и кое-кому несдобровать.
Непрозрачный намек сыграл роль триггера, заставив меня моментально вспыхнуть.
– Где Эйтн?
В ответ только новый смешок.
– Будешь паинькой, увидитесь.
Обещание оптимизма не внушало, но я и тут не стал зацикливаться. Казалось вполне очевидным, что Тюрбан
