Судят присланные произведения два состава жюри: взрослое и детское, состоящее из 12 подростков в возрасте от 12 до 16 лет. Лауреатами становятся 13 авторов лучших работ. Три лауреата Конкурса получают денежную премию.
Эти рукописи можно смело назвать показателем современного литературного процесса в его подростковом «секторе». Их отличает актуальность и острота тем (отношения в семье, поиск своего места в жизни, проблемы школы и улицы, человечность и равнодушие взрослых и детей, первая любовь и многие другие), жизнеутверждающие развязки, поддержание традиционных культурных и семейных ценностей. Центральной проблемой многих произведений является нравственный облик современного подростка.
С 2014 года издательство «Детская литература» начало выпуск серии книг «Лауреаты Международного конкурса имени Сергея Михалкова». В ней публикуются произведения, вошедшие в шорт-листы конкурсов. На начало 2024 года в серии уже издано более 60-ти книг. Готовятся к выпуску повести и романы лауреатов восьмого Конкурса. Эти книги помогут читателям-подросткам открыть для себя новых современных талантливых авторов.
Книги серии нашли живой читательский отклик. Ими интересуются как подростки, так и родители, педагоги, библиотекари. В 2015 году издательство «Детская литература» стало победителем ежегодного конкурса Ассоциации книгоиздателей России «Лучшие книги года» (2014) в номинации «Лучшая книга для детей и юношества» именно за эту серию. В 2023 году серия книг вошла в пятерку номинантов новой «Национальной премии в области детской и подростковой литературы» в номинации «Лучший издательский проект».
Сочинение без шаблона. Повесть
На черновик. Ветер в голове
Качели за лето стали ужасно, несправедливо низкими.
Нет, конечно, Маша понимала, что это она сама виновата – отрастила себе длинные ноги, причем как-то незапланированно и враз. «Девушка с обложки!» – гордо цокала языком мама, глядя на ее вытянувшуюся фигуру. Голос у нее при этом становился такой сладкий, умильно-сиропный.
Ага, «с обложки». Волосы из тугого хвоста вечно торчат во все стороны, штаны короткие, и скобки на зубах. Конкурс «Мисс мира», поощрительная грамота за участие.
Знала ведь мама, что Маша от этой «обложки» бесится, а все равно повторяла себе на радость.
Кошмар.
Но особенно обидно было из-за качелей – облезлых, скрипучих, но самых высоких во всех окрестных дворах. На других же площадках за этот год понаставили всякого разноцветнопластикового ширпотреба: низенькие горочки, низенькие лесенки – все под рост детсадовцев, как будто детство теперь должно было кончаться уже в шесть лет. А к августу свалилось новое огорчение: даже последние верные качели стали Маше малы. Теперь приходилось подгибать ноги и скрещивать их под сиденьем на излете, чтобы не шаркать по песку.
Но качаться все равно было хорошо. День стоял тихий, сонный, и уже кралась по улицам первая осенняя прохлада, понемногу забирая тепло у остывающих панельных стен. Двор перерезала наискосок синяя геометрическая тень нависающей над ним пятиэтажки. Маша взлетала из этой тени навстречу слепящему солнцу и, отпустившись, вытягивала руки вперед, чтобы коснуться ускользающей кромки света кончиками пальцев. Почти дотрагивалась – и падала вместе с качелями обратно.
Вверх – и вниз. Свет – и тень. Тепло – и холод.
Хорошо было вот так, как всегда, как в детстве, чертить ветром в воздухе дуги и слушать мелодию свиста в ушах. Хорошо было провожать так последние дни лета. Хорошо – и щемяще жалко.
– Юр, ты кем хочешь стать, когда вырастешь? – спросила Маша.
Мальчик на соседнем сиденье не обернулся. Он тоже ловил солнце: запрокинув голову и зажмурившись, тянул шею, подставлял лучам смеющееся лицо. И брызги веснушек словно вспыхивали от этого еще ярче и принимались танцевать на его щеках. Интересно, насколько это солидно – иметь веснушки в четырнадцать лет?
– Я? – Юрка обернулся. – Я поэтом буду, конечно.
– Нет, серьезно.
– Совершенно серьезно. Вторым Пушкиным.
– Какой ты скромный! – Маша хотела пихнуть его в бок, но не достала: далеко.
– Ну ладно, не Пушкиным. Пушкиным был бы Лёшка.
– Почему?
– Он тоже кудрявый.
– Только поэтому? Бана-альщина! Так только прозвища сочиняют! – Девочка фыркнула. Она знала, что ее шутливые упреки друга никогда не кололи: Юрка просто не умел обижаться.
– Хорошо. Тогда… – Он задумался, далеко откинувшись назад и повиснув на руках. – О, знаю! Тогда Лёшка был бы Лермонтовым. «Белеет
