те, – думала она, – почему люди так зависят от времени… Мы всегда высчитываем, сколько ехать на работу, сколько времени мы проводим на этой работе, сколько мы будем добираться обратно. Наверное только в выходные люди не особенно подсчитывают свое время, если действительно отдыхают. Время летит, бежит и утекает. Поэтому приятные выходные пролетают очень быстро, порой кажется, что было два часа, а не два дня. Причем у всех «приятное время провождения», различается, в зависимости от того, у кого и как понимается слово «приятное». У влюбленных это время пролетает гораздо быстрее, для них и рабочий день в предчувствие волнительной встречи тянется как жвачка, а встреча проносится как ураган. А ведь когда-то и я…»
– Привет Катерина, что-то ты не особо отдохнувшей выглядишь.
– Здравствуйте Ольга Валерьевна, так Вы сами знаете, что такое выходные, это они выходные, когда отдыхаешь, – ей не хотелось говорить, что выходные почему-то не оставили ничего приятного. Что хотелось бы их провести иначе, но рассказывать об этом ей никому не хотелось.
– Знаю Катюш, знаю, только вид у тебя не усталый, а задумчивый, но вообще-то ладно, – открывая дверь в офисное здание, сказала улыбающаяся женщина. Что к тебе приставать с не нужными вопросами захочешь сама расскажешь, – и они молча прошагали к лифту.
Ольга Валерьевна была приятной женщиной, в меру разговорчивой, она никогда ничего не вытягивала из собеседника, заканчивала свой диалог стандартной фразой – захочешь сама расскажешь. У нее вообще всегда хватало чувства меры во всем и везде. Она отработала на весьма известном заводе в своем городе много лет, отдав ему, как она говорила, лучшие годы своей жизни. Но потеряла эту не очень интересную, но весьма поддерживающую опору – работу. Как и многие во время перестройки, ей пришлось все начинать заново. Она пробовала себя на многих поприщах, с работой было тяжело, но есть семья, ради которой надо было стараться и по принципу Ольги Валерьевны, вообще жить. Она работала и на овощном складе, и в детском саду, и помощником повара. Но вот спустя долгое время ей удалось вернуться на свое старое место, и, как она сама говорила, где она себя чувствовала весьма уверенной каплей в море бухгалтерии. Подрабатывая так же без ставки психологом, поддерживая всех в трудные, радостные и депрессивные минуты жизни. Опыта у нее хватало на всех, про таких говорят, «своя в доску». Она помогала всем. Может, это было необходимо не только окружающим, но и ей самой, потому что у нее была душа с потаенными карманами и отсеками как у большого корабля, и ей необходимо было заботиться обо всем мире, вылечить всех больных, выслушать всех страждущих, накормить всех обездоленных. От нее исходило тепло, и даже не самые доброжелательные люди чувствовали ее лучезарность и искренность.
У лифта собрался взволнованный народ, каждый со своими проблемами, жизненными неурядицами, мелкими и большими радостями. Девушка в наушниками была явно рада проведенным выходным, на ее лице можно было прочесть все, ну или почти все, два дня с любимым человеком, новые отношения, все новое. Она была явно вдохновлена ритмичной песней, навевающей ей мысли о возлюбленном, она крутила провод пальцем, не видя никого вокруг, не прекращающаяся улыбка застыла на ее юном и прекрасно-молодом лице.
Молодой человек, вяло заигрывающий с Катериной, был доволен собой, был одет так, как будто все выходные только и занимался тем, что подбирал, костюм, рубашку, галстук к ней, ремень, ботинки. Выглядел он как денди, чему был несказанно рад, и уверен в себе больше чем на сто процентов. Его голос внутри кричал, посмотри на меня, но при этом он, не подавая виду, просто стоял, делая отрешенный вид. Но на Катерину он производил впечатление наглого, самоуверенного эгоиста, которому всегда было плевать на чужое мнение. Умеющего и хотящего слушать только себя и чтоб при этом, в минуты его блистательной речи, желательно были верные почитатели, которые восхищались бы его умением завоевывать расположение важных персон. Его доблестным речевым оружием, которое, по его мнению, должно было подобно магнетизму притягивать очаровательных девушек, им он гордился не меньше, а может и больше чем его безукоризненно отполированной внешностью.
Открылись двери лифта и все смело шагнули внутрь и в новый рабочий день, в новую трудовую неделю. Ольга Валерьевна нажала пятый этаж. Двери открылись, и Катя со своей коллегой вышли из лифта в маленький холл, где их встречал пожилой охранник Анатолий Степанович. После двух, трех улыбок, пожеланий хорошего дня, он открыл дверь. Минуя два пролета, коридор, несколько комнат, они добрались до своей не большой, но весьма уютной комнаты, где их ждали рабочие столы и куча бумаг.
Катя вздохнула, вешая плащ на вешалку и убирая её в шкаф, посмотрела на рабочий стол. Вздохнув еще раз, она нажала кнопку включения компьютера. Тело явно отказывалось работать. Она взяла кружку и отправилась в туалетную комнату. Глядя в зеркало, она задавала себе вопросы, на которые у нее не было ответа. Помыв руки и кружку, она вытерла руки и направилась за рабочее место. Как только она села на положенное место, открылась дверь и словно фурия пролетела, не молодая, но весьма бодрая женщина. За одну минуту разделавшиеся с верхней
