за идею. Я думаю, Моржик предпочтет какое-нибудь уединенное место, красивое и романтичное. Точно не площадь напротив администрации края! И не холл торгового центра «Москва». На мой взгляд, самые подходящие для этого дела фонтаны – на Затоне и в Ноябрьском парке. Давай заранее посмотрим оба.
– Начнем с Ноябрьской рощи, если ты не возражаешь, – предложила я.
Замшелая ограда, которую я созерцала с лавочки во дворе Ванькиного дома, окружала эту самую рощу, так что мне не нужно было никуда ехать. Четверть часа, пока Ирка из своего Пионерского микрорайона катила ко мне, в старый центр, я безмятежно загорала на лавочке, хрустя печеньем и булькая газировкой.
Впоследствии я вспоминала эти пятнадцать спокойных минут как период короткого затишья перед бурей.
У Анжелы был очень-очень плохой день. Конечно, он был бы еще хуже, если бы Роза и Люция не закрыли ее юбками, пока Марийка отвлекала милиционера. Если бы милиционер не был молодым парнем, а Марийка – красавицей с пышной грудью, Анжеле пришлось бы совсем худо. Так что день был не совершенно дрянной, но все-таки очень-очень плохой, потому что Анжелу опять поймали. Глупая толстая тетка схватила ее за руку, не позволив убежать. Если бы тетка не была толстой и большой, как корова, Анжела смогла бы вывернуться. Она не такая неловкая, как думает мама Захра. Она ведь успела передать Розе деньги, и не ее вина, что толстая тетка в последний момент спохватилась, сцапала Анжелу за руку и подняла крик на весь рынок. «Ах ты, воровка! – орала она, плюясь слюной. – Помогите! Милиция! Цыгане честных людей грабят!» Молодой милиционер услышал крики и прибежал, и бесполезно было объяснять ему, что никто эту честную корову не грабил. Она сама захотела, чтобы Анжела сказала ей всю судьбу, сама дала ей за гадание монетку и сама же потом завернула пятак в бумажные деньги. Анжела быстро, как учила мама Захра, передала деньги Розе, но тут тетка опомнилась и схватила ее за руку. И Розе пришлось вернуть тетке деньги, чтобы она отпустила Анжелу. А Марийке пришлось быстро оборвать пуговицу на кофте, чтобы вовремя показать молодому милиционеру свою пышную грудь. Только поэтому Анжела смогла убежать. Но на руке у нее остались следы цепких толстых пальцев крикливой тетки, и рука уже болела. И ухо тоже болело, потому что мама Захра очень больно по нему ударила. Она сказала, что от Анжелы не будет никакого толку, а Роза с Люцией обидно смеялись. Им было весело, потому что их мама Захра не ругала. Роза сегодня тоже гадала, и у нее все получилось. А Люция ничего не делала, но ей это можно, потому что она маме Захре родная дочь. А Анжела не родная, так что мама Захра не пожалеет отдать ее за старого Георгия. Она так и сказала: «Все, пойдешь за старого Георгия».
Анжела всхлипнула и вытерла лицо рукавом шерстяной кофты. Длинные ворсинки прилипли к мокрой коже, и стало совсем противно. Выходить за старого Георгия ужасно не хотелось, потому что он взаправду старый, без зубов и с лысой головой. «У него уже было две жены, и обе они умерли, – смеясь, сказала Люция, которую мама Захра никогда не отдаст за старика. – Ты будешь третьей!» И Роза с Марийкой
