куда делось огромное стадо оленей племени Длиннохвостой Выдры. Может быть, растерзаны и съедены были только лишь единицы, а остальные под страхом смерти разбежались по тайге и примкнули к «дикарям»[12].
Загбой не знал, не помнил случая нападения собак на человека. Однако многочисленные следы доказывали, что это они съели своих хозяев. И пусть ко времени пиршества последние уже были мертвы, это не оправдывало их. Что можно думать о собаке, если она попробовала мясо человека? Можно ли дать гарантию, что одичавшие животные не набросятся на живого друга? От этой мысли у Загбоя по спине побежали мурашки.
Если бы кто-то когда-то рассказал ему о том, что он увидел сейчас своими глазами, он отнёсся бы к словам очевидца с недоверием. Но нельзя отрицать того, что видишь сам. Реальность существует. И она предсказывала самое худшее, что только можно было предположить. Собаки медленно, как по незримой и молчаливой команде, начали своё наступление.
Как полчища кровожадного гнуса, атакующего беззащитное тело сохатого, как вездесущие муравьи, защищающие свой муравейник, собаки появлялись отовсюду. Одичавшие, голодные псы выползали из чумов, выпрыгивали из прибрежных зарослей ольхи, выходили из густого ельника, чёрной стеной разросшегося на пригорке за мёртвым стойбищем. Их было много. Десять, двадцать, пятьдесят или даже сто. До этой минуты Загбой не мог предположить, что в племени так много собак. Он просто никогда не видел их всех вместе.
Они бежали небольшими группами, сливаясь в одну большую стаю. По их передвижению охотник понял, что они устремились за добычей. Пытаясь их остановить, Загбой резко крикнул. Подобная команда всегда действовала отрезвляюще на верных помощников человека. На слова «Стой!», «Нельзя», «Назад» любая из них всегда подчинялась голосу своего хозяина.
На краткий миг волна пёстрых тел приостановила передвижение. Собаки приподняли свои оскаленные озлобленные головы, в недоумении посмотрели на человека, но через секунду, подчинившись всеобщему рефлексу стаи, побежали ещё быстрее.
Расстояние между живой лавиной и охотником ежесекундно неумолимо сокращалось. Когда псы подбежали на расстояние выстрела, Загбой быстро сорвал со спины ружье и, даже не прицелившись, выстрелил в волну лохматых тел. Одна из собак завизжала, закрутилась на месте, упала на землю и забилась в предсмертной агонии. Но и это не произвело должного эффекта на остальных. Даже не взглянув на нее, стая продолжала движение. Чувство голода притупило страх перед человеком. Обезумевшие животные, увидев добычу, не могли остановиться.
Загбой чувствовал приближение катастрофы. Его одноствольное шомпольное ружьё молчало. Для того чтобы его зарядить, охотнику требовалось некоторое время, которого у него не было. Может быть, чувствуя это, собаки побежали быстрее.
Понимая, что сейчас может произойти, обречённый охотник быстро осмотрелся. Загбой знал, что безвыходных ситуаций
Дикий таёжный олень.
