мы занимаем нашу историческую и стратегическую границу в Гагринском округе… Доводя это до Вашего сведения от имени своего правительства, выражаю уверенность, что приказ будет отменен и не будут допущены шаги, свидетельствующие о враждебных намерениях Совнаркома против Грузии».
Чичерин в своей ответной ноте от 24 апреля заверил, что советское правительство не желает «ни в малейшей мере войны с Грузией» и не намерено силой вторгаться в ее пределы. Далее говорилось: «Оставляя открытым вопрос о принадлежности местности, называемой Вами “Гагринский округ”, просим Вас сообщить нам, где по Вашему мнению проходит граница этого округа. Местному военному командованию Красной Армии поручено окончательно выяснить с Вашим командованием вопрос о той линии, через которую советские войска не переступали бы. Отказываясь от того, чтобы вводить свои войска в пределы Грузии, Советское правительство в то же время ожидает, что на территорию Грузии не будут допускаться отступающие белогвардейские части»[54].
Как видим, из коньюктурных соображений (война с Врангелем, поляками, японцами и т. д.) советское правительство признавало де-факто границы Грузии, впрочем, оставляя вопрос о принадлежности Гагринского округа открытым.
В очередной раз в кавказские дела вмешалась Англия. В ноте от 8 мая 1920 г. министр иностранных дел лорд Керзон предупредил, что в случае если Советской Россией будет произведено нападение на территорию одного из окраинных государств, независимость которого признана Англией в той или иной форме [речь, естественно, шла о Грузии. – А. Ш.], союзники не допустят такого нападения и окажут этому государству всяческую поддержку[55].
25 апреля 1920 г. войска Пилсудского напали на Советскую Россию по всему фронту от Литвы до Румынии. 6 мая поляки взяли Киев. В такой ситуации Красной армии было не до Грузии. В этот день И.В. Сталин в телефонном разговоре с председателем Северо-Кавказского Ревкома Серго Орджоникидзе отметил: «Ты, должно быть, уже получил записку за подписью Ленина. ЦК обязывает тебя принять все меры к отводу частей к границам России и Азербайджана и отказаться от каких-то бы ни было наступательных действий против Грузии. Я пришел к аппарату для того, чтобы повторить это требование ЦК. Имей в виду, что требование ЦК продиктовано нынешней обстановкой в международном масштабе. Кроме того, политбюро хочет знать положение повстанцев, о которых ты сообщал, и получить о них возможно подробные сведения…
То, что ты говоришь о грузинском правительстве, абсолютно верно, но обстановка такова, что сейчас торопиться с Грузией в смысле превращения ее в советскую мы не может. Все равно через несколько месяцев, если коммунисты будут легализованы, она и так станет советской, другого пути для нее нет»[56].
Затем Сталин посоветовал Орджоникидзе «убедить пограничные части Грузии и других повстанцев внутри Грузии [то есть восставших осетин. –
Архив внешней политики СССР. Ф. 148. Оп. 3. П. 3. Д. 35.
Документы внешней политики СССР. М.: Политиздат, 1958. Т. II. С. 503.
ЦПА при УК КПСС (в настоящее время Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории – РЦХИДНИ). Ф. 558. Оп. 1. Д. 1621.
