направлении жертвы представитель духовенства. – Он должен быть лишен монашеского сана и понести наказание!
– И в этом вся вина этого человека? – сурово сдвинул брови Можер. – В том, что он понимает то, чего не можешь понять ты сам?
– Он говорит, что Бог поощрял кровосмешение. Как Бог мог допустить такое? Это ли не кощунство над Библией? Разве этому учит она, и гоже ли монаху смущать такой клеветой на Создателя умы прихожан?
Можер подъехал к кресту с тыльной стороны, взглянул монаху в лицо:
– Признаюсь, для меня это новость. Но если ты и вправду утверждаешь это, то чем сможешь доказать?
Монах посмотрел на него ясными голубыми глазами и ответил:
– Очень просто. По Библии, у Адама и Евы было два сына: Каин и Авель. Затем старший сын убил младшего. И далее сказано: «И пошел Каин от лица Господня, и познал Каин жену свою, и она родила…» Кто же она была, жена его, если, кроме этих троих, никого на земле не было? Ответ очевиден: дочь Адама и Евы, а значит, Каин женился на родной сестре. Как после этого верить тому, что написано в Библии?
Можер рассмеялся.
– Ответь же на это, – крикнул он озадаченному служителю Немезиды. – Клянусь небом, любопытно узнать, как ты опровергнешь такое рассуждение?
Нитгард посопел, багровея от размышлений. Наконец нашелся:
– Это была дочь от Лилит, другой жены Адама.
– И у нее был другой муж? Кто же? – вопросил монах, чуть повернув голову. – Не знаешь? Жаль. Значит, этого ты еще не успел придумать. А сама Лилит – знаешь ли кто, викарий? Дочь Демона, а потому никого не могла рожать, кроме чертей.
– Это кощунство! Это надругательство над Священным Писанием и божьим волеизъявлением! – завопил племянник епископа.
– Божьим? – тронул коня Можер и подъехал к викарию. – По-твоему, Бог закрыл глаза на то, что Каин женился на собственной сестре? А если Лилит родила от Каина, значит, люди произошли от чертей?!
Нитгард смахнул пот со лба, схватил с груди распятие, закрестился, забормотал:
– Господи всемогущий, избави нас от лукавого, и да святится имя Твое, и дела Твои, и помыслы также…
– Довольно бубнить! – оборвал его Можер. – Ты, святоша, сдается мне, из тех плутов, которые толкуют Священное Писание так, чтобы напустить побольше туману. Да и священное ли оно, коли в нем такая неразбериха? А потому приказываю немедленно же освободить этого человека! – и он рукоятью плети указал на монаха.
– Я не сделаю этого, ибо нарушу тем самым приказ епископа, – с вызовом ответил викарий.
– Тогда это сделаю я сам! – воскликнул Можер и, вернувшись к кресту, приказал одному из палачей: – Живо обрезай веревки!
Тот медлил, в страхе глядя на племянника епископа.
– Ну! – повторил Можер.
– Я не могу этого сделать без приказа, – довольно развязно ответил палач.
– Ах, тебе нужен приказ, каналья! – вскричал нормандец и полоснул ослушника хлыстом по щеке.
